— Ох, нет… — новость о восставших мертвых Эльхена решила отложить на потом. — Куда уходит душа из тела после смерти?

— Рассеивается, — уже уверенно ответил монах. — Становится частью мира, пока милостивая Богиня не…

— Это мне известно, — остановила монаха женщина, не собираясь выслушивать заново концепт местной религии, который не слишком знала, но и не воспринимала серьезно никогда. — В моем мире, считается, что душа не исчезает. Она вращается к Богу. Если человек хорошо жил, его направляют в рай, если плохо он должен расплатиться за совершенные плохие дела и отправляется в ад.

— Куда направляется? — не понял слов, что в его языке не было монах.

— Рай — очень хорошее место, ад — очень плохое, — женщина решила, что короткой версии достаточно для пояснения сути.

— А потом?

— Что потом?

— Куда они из этих хороших, плохих мест попадают потом?

— Некуда, — не очень уверена была в этом Эльхена, но решила, не обострять внимания монаха на этом.

— Если все мертвые люди там, то наверное им очень тесно, — нашел повод посочувствовать Серион, да так искренне, что Эльхена не сдержала слабой улыбки.

— Тем что в раю очень хорошо, а тем что в аду и должно быть плохо.

Видно было, что у монаха еще много вопросов, но Эльхена была не в состоянии его любопытство удовлетворять. А если он узнает о том, что различных верований, сект и подобного в ее мире множество?

— И вы считаете, что они в том месте вместе сейчас? В том котором хорошо, — счел нужным уточнить монах.

— А как еще объяснить, то что она сказала?

— Расскажите подробнее, что вы видели, — попросил мужчина.

Эльхена как смогла, описала свое видение. Заново перебирая эти воспоминания, она почувствовала себя совсем плохо. К чугунной усталости еще и боль в груди добавилась. Все что ей хотелось — свернувшись калачиком, спрятаться от всего под одеялом и тихо умереть.

— А ее платье, оно каким было? — странный вопрос задал Серион вдруг.

— Винного цвета, с отделкой из толстой золотой каймы, — после паузы небольшой, во время которой изучала монаха на предмет признаков веселья, женщина решила, что проще ответить, чем ссориться с ним из-за нелепости вопроса.

— Я неуверен, но разве это не редкий цвет?

— Да, для обработки ткани требуется какое-то очень редкое растение… — Эльхена замолчала и вопросительно уставилась на монаха. — На что вы намекаете?

— И кайма эта, — будто не услышав ее мужчина продолжил, не забыв напомнить: — Я не очень понимаю в женских вещах, но разве мода на нее не так давно появилась?

Всерьез задумавшись над этим вопросом, Эльхена кивнула. Действительно, если подумать, то платье, что было на Лизе несомненно принадлежало этому миру. Платье далеко не бедной девушки, как они предполагали. Очень не бедной, можно сказать, потому что такие вещи могли себе позволить лишь единицы. У самой Эльхены было всего одно такое платье из редкого цвета ткани и пара с отделкой из золотой каймы. Последние были приобретены сравнительно недавно.

— Но ведь это ничего не значит? — все же не совсем уверенно сказала Эльхена, внимательно следя за реакцией монаха. — Она могла умереть совсем недавно.

— Я не знаю, как мертвый человек может кому-то являться, — развел руками монах. — В вашем мире и такое бывает?

— Да. То есть сама я не видела, но про призраков много говорят.

— Призраки есть и здесь, — заявил Серион. — Только не понимаю почему вы о них заговорили.

— А что они представляют собой здесь?

— Посланцы Богини. Когда она собирает осколки душ, чтобы снова дать им жизнь, она посылает их…

Его прервал Харальд, неожиданно вошедшей в комнату. Монах тут же деликатно удалился, оставляя мужчину и женщину одних, не дожидаясь напоминаний.