- Даже так? А ты решила открыть мне глаза?

- Я решила работать, как положено, а не тратить ваши деньги на фигню. - Прокашлялась. Говорить было трудно. А Пальмовский, еще больше усложняя задачу, положил мне на плечо подбородок, не забыв задеть мочку губами.

- Охерительно пахнешь, Даша. Не то, что я, вонючка, правда же?

- Не отвлекайте. - Попыталась отнять у него мышку, снова вздрогнула от того, как соприкоснулись пальцы. Владислав позволил взять дело в свои руки, вроде бы, но тут же накрыл мою ладонь сверху своей. - Это - набор затрат, которые у вас и до этого были. Они жутко бестолковые. Никакой пользы, только показуха.

- Респект и уважуха. - Он хмыкнул и закрыл мой файл. Вот прямо моими пальцами нажал на крестик и все вырубил.

- Я еще не сказала ничего!

- А не надо. Я все понял.

Теперь он взялся меня разворачивать, перекидывая одну мою ногу поверх своих. Вышло с трудом - помешала длинная юбка, которая путалась и задерживала. Хорошо, что рвать подол не стал, просто задрал ее повыше.

Мои глаза смотрели прямо в его - темные, завораживающие. Если там раньше плясали бесенята, то сейчас они куда-то попрятались. На их месте осталась лишь темная, сладкая, опасная бездна.

- Теперь я уволена? - Стало безразлично, как потом сложится карьера. Так даже и проще: можно ничего не бояться и отдаться ему прямо на этом кресле. А дальше - будь что будет.

- Ну, зачем же? Кто мне еще глаза откроет на всякую фигню?

Пальцы Владислава с нажимом проехались по моим бедрам. По самой нежной коже на внутренней стороне, касаясь края чулок, опоясывая лаской… Закусила губу от волнения, глаза закатились сами собой. Это было слишком волнительно и остро, чтобы оставаться в сознании. Слишком похоже на тот, мой самый первый сон, грозивший вот-вот стать явью.

- Вам нельзя на работе никаких личных отношений. Я помню.

- Но сейчас готова нарушить это правило?

- Если нарушим, я сама напишу заявление.

Мы говорили о серьезных вещах, почти сомкнутыми друг с другом губами. Ходили по краю. Я готова была рискнуть и сорваться первой, но что-то еще останавливало.

- Не надо. Мы не будем ничего нарушать.

И как прикажете понимать человека, который только что готов был меня поиметь прямо на офисном кресле, а теперь пересаживает на диван и поправляет пиджак, словно ничего такого и не было? Правда, смотрит куда-то в сторону, словно меня здесь и нет вообще!

Сердце все еще стучало по ребрам, не утихая. Кровь по венам неслась, отдавалась гулом в ушах, сглаживая все посторонние звуки.

Пальцы не слушались, их трясло противной мелкой дрожью.

Ощущала себя бронепоездом, разогнавшимся до максимальной скорости и вошедшим в скалу. Вроде же, было все так хорошо… Гормоны еще бушевали в разгоряченном теле, а воображение уже рисовало самые страшные методы казни. И четвертование, когда человека привязывают за конечности к разным диким лошадям, было еще не самым ужасным…

- Вам нравится издеваться над людьми? Я правильно понимаю?

Горло болело, будто я до этого кричала несколько часов на морозе. Звуки вылезали неохотно, выходили какими-то сиплыми, глухими и нескладными. Но я справилась: задала вопрос, без ответа на который просто не прожила бы и пары лишних минут.

- Если тебя устроит этот вариант, Даша, то я издеваюсь над собой, в первую очередь.

Он сообщил об этом спокойно. Без надрыва и сожаления. Без грусти и тоски в глазах, без какого-то там надлома…

В общем, я не поверила. О таких вещах положено сообщать совершенно другим тоном.

- Значит, все-таки, извращенец.

Стало чуть легче говорить, и руки уже слушались. Я поправила юбку, все еще задранную выше колен, одернула джемпер… Когда его край успел оказаться у моей шеи, упустила момент.