- Хочешь, налью тебе свежей кровушки? Хлебнешь стаканчик, и сразу полегчает! - Иван уже подсовывал под нос что-то жидкое, ярко-красное.

Сначала сделала, потом подумала - рука автоматом дернулась, выбивая посуду из его ладони.

- Красиво получилось. А еще раз так сможешь, на камеру? - Иван спокойно скинул обляпанную куртку, будто ничего и не случилось.

- Где ты взял кровь? Что это за шутки?

- Ты же медик, Милана. Тебе не стыдно?

- Пошел к черту! - Уже и сама понимала, что это сок - вишневый или томатный. - Жаль, что не вылила тебе на голову!

- Да ради бога. Лей, сколько хочешь. Только, пожалуйста, делай так, чтобы швы опять не пришлось накладывать, хорошо?

У гопника настроение поднималось, а мое уже давно скатилось куда-то на самое глубокое дно. До сих пор было противно, что я так самозабвенно целовалась с полным придурком. С этим странным влечением нужно было срочно бороться. Знать бы, как?

Иван не дал ответа на вопрос, еще и свалил куда-то. Поворошил поленья в камине, забрал пакеты и ушел. Уже от дверей бросил:

- Если не хочешь кровушки, попей компот. Мама старалась, готовила. Очень вкусный.

- А что в нем есть еще, кроме воды?

- Крысиный яд и тараканья отрава. - Я уже потянулась к кружке, пригубила, тут же убрала ее обратно. Еще не хватало подавиться, черт его побери!

- Если ты меня и кормить планируешь так же… Придется возвращаться за семечками и воблой.

- Какой вопрос, таков и ответ, Милана. Что ты еще хотела услышать? Из чего люди варят компот? Ягоды, сахар, вода. Я еще немного пряностей добавил и подогрел. Считай, глинтвейн.

- Когда успел-то?

- Пока ты волков ловила, я готовил уютное гнездышко. У нас же свидание, помнишь?

Он игриво пошевелил бровями, намекая на что-то…

И вот психануть бы, послать его к черту… А в душе опять зашевелились какие-то долбанутые бабочки. Им бы спать в таких условиях, а нет - шебуршатся, намекают на удовольствия!

- Судя по твоим кулинарным талантам, никакое свидание тебе не светит. И вообще, лучше ко мне не приближайся!

Он даже отвечать не стал, только опять ухмыльнулся многообещающе.

Самое лучшее, что мог сделать Иван для меня - это оставить огонь в камине. Он не только грел, но и успокаивал, умиротворял, как будто лечил душу… Треск поленьев казался мне самой прекрасной музыкой на свете. Плед, оставленный на диване, огромный, как два одеяла, и укрыл, и послужил подушкой… К черту еду, к черту мужчину! Я хотя бы высплюсь по-человечески, пока никто не мешает!

- Нормально, вообще. Это что за матриархат у нас намечается? Я, значит, вкалываю, ужин готовлю…

Возмущенный голос гопника донесся как будто сквозь вату. Аромат чего-то вкусного щекотал ноздри, но не справился со сном - я никак не хотела просыпаться.

- Ага. Лежишь, значится. Устала. Что ж, тогда придется применять запрещенные способы…