Видеть на ней чужие мужские отметины было за пределами моей адекватности. Это зрелище терзало похлеще её привлекательного, но разбитого сейчас лица и простреленного бедра.

Как он только посмел…

Контроль, Норд, контроль. Не провоцируй сам себя. Чаша терпения и так переполнена.

Мысли резко метнулись к воспоминаниям о том, насколько мягка кожа на этих самых бедрах. Как сильно я сжимал их в тот единственный раз. С какой отдачей извивалось красивое стройное тело Грейс в моих ладонях. Как громко и искренне она стонала, когда я входил в неё…

«Блять, да держи себя в руках!..» – я отвесил себе ментальную оплеуху, напоминая о том, что после того, что ей пришлось пережить, возможно, мы не сразу вернёмся к безумному сексу. Я не умею извиняться, не умею заботиться о ком-то, но сейчас чётко понимаю, что, похоже, придётся этому учиться, если хочу, чтобы она была со мной.

А я хочу.

До сухости в глотке, до колотящегося в ребра сердца и до явного дискомфорта в паху хочу этого.

Иногда начинает казаться, что ни на какую другую уже и не встанет, хоть о других ни разу не думал за всё время. Мифические сплетни про влюбленных до безумия парочек и то, как они желают только друг друга, начинают обретать смысл и становиться правдой… Или может я превращаюсь в чересчур сентиментального кретина? Если, конечно, эрекцию только от присутствия одного человека можно назвать сантиментами.

Хищник внутри облизнулся. С тяжёлым вздохом еле усмирившись, я опустил взгляд на губы Грейс. И именно в этот момент она осторожно посмотрела на меня. Застыла, не шевелясь, только отложила вилку. Я постарался вложить в посыл многое, но основным было следующее – когда ты позволишь, я сам оставлю на тебе столько поцелуев, укусов и засосов, чтобы твоё тело помнило и знало только меня одного.

Она судорожно сглотнула, будто что-то на самом деле считывая и улавливая, и я остался доволен эффектом.

Весь этот ебучий инцидент, перевернувший с ног на голову наши жизни, заставил на время забыть о том, что я думал и говорил Грейс раньше. Как вынуждал её краснеть под своими многообещающими фразами и взглядами, но…

Мы постепенно вернёмся к началу, милая…

– Так, в итоге, – перебила Лэна Ким: – Что было на форпосте, Грейс, когда мы разминулись?

За столом воцарилось напряжённое молчание, и все, кроме меня, в ожидании уставились на неё. Я перевёл взгляд на стол. Слушать со стороны о событиях, в которых мы оба принимали непосредственное участие, было некомфортным, но Грейс постаралась придать голосу твердость и пересказать всё без лишних эмоций, словно давала отчёт по разведке:

– Я доехала туда с группой бойцов, когда мы с тобой разошлись. Боялась не успеть. Там меня встретил Том, – лишь на грязном имени её голос чуть сорвался, но тут же вернулся на прежнюю интонацию: – Почти сразу приставил к голове пистолет, когда увидел, как Норд гонится за внедорожником Макса и Сэма.

– Вот козёл… – тихо выругался Крис про бывшего командора Дивизиона внешней разведки, сжав кулаки, и я не сразу заметил за собой то же самое.

Но Грейс никак не отреагировала на комментарий и продолжила:

– Мы поднялись на позицию, и когда я отказалась стрелять в тебя, – она подняла на меня свои ярко-голубые глаза, в которых сквозило отчаяние, – он пробил мне ногу. Ничего другого не оставалось… Если бы я не выстрелила в тебя первой, это сделали бы другие снайперы. Уже насмерть.

– Ты шмальнула в собственного мужика, крошка?! – неверяще воскликнула Ким, видя, что я молчу.

Крис смущенно отвёл взгляд, Лэн внимательно осматривал то Грейс, то меня, а Уиллсон сложил руки на груди и печально качал головой, сочувствуя нам: