– Конечно. Куда он денется? – фыркает весело Тори. – Всё. Раны обработаны. Давай колдовать над твоей внешностью. Жди здесь.

И она убегает в свою спальню, чтобы через пару минут вернуться с небольшим ларцом, из которого достаёт пузатый флакон с тёмной жидкостью.

– Отвар луковой шелухи с соком ореха, заколдованный на стойкость госпожой Клод. Фу, даже звучит гадко, – морщится моя подруга. Поддевает  ладонью мою длинную косу. – Что с волосами будем делать?

– Обрежем? – склоняю я голову набок.

– Жалко. И к тому же их найти потом могут. Давай, покрасим и под платок. Вот эта гадость со временем ведь смоется?

– Смоется, – меня невольно разбирает смех, когда я вижу как кривится Тори, открывая флакон и нюхая его содержимое. – Не такое уж оно и неприятное.

Так странно. Скинув привязку, я снова живой себя ощущать начала. Я так давно не чувствовала даже намёка на веселье. Может… моя душа действительно когда-нибудь исцелится?

– Как скажешь. Тебе этим мазаться, – ворчит Тори. – Помочь?

– Нет. Я сама. Нельзя, чтобы твоя кожа тоже потемнела. Это нас обеих выдаст, – отбираю у неё флакончик. – Дай мне тряпицу.

Подруга тут же вручает мне лоскут льняной ткани, и я принимаюсь за дело. Сначала тщательно протираю зельем лицо и шею, особое внимание уделяя бровям и не забывая про уши. Их я, конечно, спрячу под платком, но всё равно… Потом плечи и грудь. Руки. И осторожно пропитываю волосы, стараясь не пролить ни капли красящей жидкости на пол, чтобы не оставлять никаких следов. Моя кожа постепенно приобретает смуглый, а в складочках даже коричневатый оттенок. Не самый приятный, но это меня только радует. Пускай от меня все носы воротят.

– Вот это да! – рассматривая меня, выдаёт Тори, когда я заканчиваю. – Ты уже совсем на себя не похожа. А когда наденешь ту хламиду, то и вовсе станешь неузнаваема.

Подойдя к зеркалу, я с удовлетворением отмечаю, что она права. Мои белоснежные волосы теперь потемнели, а лицо кажется совершенно другим. Фигуру можно задрапировать и спрятать. А вот глаза… они, как ничто другое, могут меня выдать. Бледно голубые, становящиеся почти белыми, когда я пользуюсь своим даром. Таких я больше ни у кого не видела. Придётся постоянно прятаться под капюшоном и опускать голову.

Как только моя кожа высыхает, я натягиваю на себя наряд, принесённый для меня Тори и состоящий из простых панталон, двух длинных небеленых льняных туник и грубого чёрного закрытого платья поверх всего этого. А потом ещё и прячу волосы под длинный чёрный платок.

– Ну вот и всё, преображение почти законченно. Осталась только накидка, – поворачиваюсь я к подруге, что в ожидании присела на скамейку рядом с заветным ларцом.  

– У меня тут ещё кое-что есть, – Тори достаёт из-под флакона тёмный кусок ткани, на который я не обратила внимания и, подхватившись с места, идёт ко мне. – Попробуй завязать вот этим глаза.

– Но я ведь ничего не буду видеть, – удивлённо поднимаю на неё взгляд.

– Ты попробуй сначала, – загадочно улыбается Тори.

Ну раз она так просит. Приняв из её рук странную вещицу, я сначала удивлённо её рассматриваю, а потом делаю, как посоветовала подруга. Мягкая ткань удобно ложится на лицо, закрывая верхнюю его половину, словно специально для этого и придумана.

– А теперь посмотри на меня и скажи, что видишь, – слышу я голос Тори и открываю глаза.

– Я… тебя вижу, – выдыхаю ошарашенно. – Конечно, не так, как если бы на глазах ничего не было. Но достаточно хорошо, чтобы рассмотреть. Как ты до этого додумалась?

Подруга в ответ расплывается в довольной усмешке.