Шагая под зимним дождём, Виктор и Павел промокли до нитки. Пришло время прощаться – Павел опаздывал на поезд.

– Если понадобится узнать моё мнение, звони. – сказал он, прощаясь. Он знал, Виктор позвонит. Виктор всегда ему звонил, если заходил в тупик и хотел услышать мнение со стороны. – И, Вить, если дело продвинется, дай знать. В том, чтобы Люцифера поймали, я заинтересован не меньше полиции.

[1] Фонтанка – это водоток в Санкт-Петербурге, протока дельты реки Невы, пересекающая центральную часть города. Фонтанка вытекает из Невы слева, у Летнего сада, и впадает в Большую Неву к северу от Гутуевского острова.

Расследование тринадцатого дела Люцифера велось второй день.

Сведения у полиции были всё те же, что и днём ранее.

Людмила Борисовна Журавлёва сорока шести лет убита в своей квартире. Перед смертью выдернуты ногти на руках – следы пыток. На груди посмертно выжжен крест. Всё указывает на то, что жертва знала убийцу и сама впустила его к себе в квартиру. Предположений о том, каким образом Журавлёва могла быть знакома с Люцифером, никаких.

О жертве полиции было известно достаточно много, но ничего из этого не помогало продвинуть расследование с мёртвой точки.

После смерти сына и до самого дня, когда убийцу отправили за решётку, она практически жила у полицейского участка. В ходе расследования Юрий выяснил, что в тот период её уволили с работы машинистом поезда метро по причине того, что она стала неспособна справляться со своими обязанностями и оперативно реагировать на сбои.

Юрий попытался выяснить, чем Журавлёва занималась после увольнения, но не нашёл ничего. Её будто перестало существовать.

– Первое время совсем из дома не выходила. Даже за продуктами ходила только по крайней нужде, совсем истощала. – сообщила соседка. – Ни с кем не разговаривала. Даже когда я заходила её проведать и принести чего горячего к обеду, отвечала от силы парой слов. «Спасибо», «До свидания!» и всё на этом.

– Первое время? – подхватил Юрий тут же. – А потом?

– Месяц тому назад начала приходить в себя. Начала посещать церковь… это ей очень помогало.

– Церковь. – повторил Юрий шёпотом.

Убийства Люцифера каким-то образом связаны с церковью?..

– Вернулась на работу. – продолжила соседка. – Словом, начала смиряться с потерей сына и потихоньку возвращалась к жизни. – вздохнула тяжело. – Вот же как бывает. Человек уходит как раз в тот момент, когда начинает жить.

Юрий ничего не ответил. В утешениях он был не силён. Вместо поиска слов сочувствия он занялся обдумыванием слов женщины.

Журавлёва в первое время никуда не выходила, ни с кем не разговаривала, оборвала все связи со внешним миром. Месяц спустя вернулась на ту же работу. То есть не приобрела новый круг знакомств, который можно было бы заподозрить и проверить.

– Кроме как на работе она ещё где-то бывала? – спросил он.

Женщина качнула головой.

– Нет. Работа-дом, дом-работа. Она не хотела ни с кем разговаривать.

Работа-дом, дом-работа. – снова задумался Юрий.

По всему видимому, у Журавлёвой был совсем тесный круг общения. И даже работа была такой, что не требовала разговоров – целый день одна в тесной кабине. При таком раскладе затруднительно установить, как и где она могла познакомиться с Люцифером, да ещё проникнуться таким доверием, чтобы поздно вечером впускать его к себе домой. И даже если они были хорошо знакомы и общались, пока она была жива, вряд ли кто-то об этом знал.

– Хорошо. – кивнул Юрий, начиная терять надежду, и прежде, чем уйти, задал последний вопрос. – Вы не слышали от соседей чего-то странного о том вечере, когда убили Журавлёву?