Горе-воришка пожал плечами и виновато улыбнулся, но намек наемника понял и переключился на зайчатину. Последний раз он ел ее в Камышовой Заводи, как раз тогда, когда Нелос впервые, но безуспешно пытался уговорить на безумную авантюру.

– А, это да, люди тут замечательные все как на подбор – достойные, честные, порядочные и, что немаловажно, очень гостеприимные. Вот я, к примеру – живое тому доказательство, – хозяйка «Вороньего глаза» нисколько не скромничала насчет своей персоны и продолжала мимоходом делать громкие комплименты, расхваливая и себя, и Шадион.

Не скупясь на похвалу, Берна щебетала, как утренняя птаха, купающаяся в лучах солнца. Уже не глядела в сторону путников и явно увлекшись, она перешла на невнятное бормотание, попутно занимаясь обыденными для «Вороньего глаза» делами. Стоило ей вовсе умолкнуть, увлечься собственными мыслями и скрыться из виду, как Илилла тут же тихонько и незаметно для Стьёла толкнула локтем Кирта, который только-только собрался наслаждиться выпивкой и едой.

– Кирт?..

– Ты что?

– Скажи, что глаза меня не обманывают и я вижу его?

– Постой, кого именно? – насторожился соратник, чуть склонив голову и по-волчьи осмотрел трапезную.

– Вон, возле выхода… – приложив пальцы к губам, прошептала Мелон. – Разве это не тот бродяга, что околачивался у главных ворот снаружи? Ну, тот самый, что еще крик поднял?

Почти рядом с дверью, в гордом одиночестве, если можно было так сказать, на скамье за низеньким столом и впрямь сидел уже знакомый незнакомец. Обложенный со всех сторон дорожным скарбом, как рыночник-старьевщик, почти неподвижный, все в тех же засаленных грязных лохмотьях, он что-то перебирал в руках и сверлил острым взглядом троицу.

– Могу поклясться, что еще пару минут назад его здесь вообще не было.

– Хм, неужели босяка все-таки пустили? Странно все как-то получается. И тебе не кажется подозрительным, что он оказался именно в этой харчевне, где мы засели? И чего он так уставился? Не нравится мне этот тип, и что в его косматой голове делается, одни боги знают. Хотя не нужно быть богом или провидцем, и так ясно, что ничего доброго.

– Может, он как-то связан с теми двумя, что теперь преследуют нас? – предположила Или, снова осторожно посмотрев на неизвестного.

– Не знаю… Не похоже на то. Вот и укрылись, называется, глазом не успели моргнуть, как кто-то снова прицепился. Что будем делать? Я могу растолковать ему на деле прямо здесь, что не стоит ходить за нами по пятам, и он надолго запомнит эту «беседу».

– Нет, не надо. Не хватало, чтобы потом погнали отсюда с кулаками или вовсе местные охранники нас скрутили – мы не за этим сюда пришли.

– Тогда остается или сидеть на месте, есть и пить, как ни в чем не бывало, и наблюдать за бродягой, или же просто убраться отсюда, пока нашего нового приятеля не посетила мысль что-нибудь выкинуть.

– Если мы уйдем, то он подумает, что мы бежим от него или еще от кого, раз так сорвались с места. Но врать не страну – такое навязчивое и пристальное внимание мне не по душе, поэтому я бы лучше ушла, только как это сделать незаметно? Увидит – потащится за нами, вот как чувствую.

– Есть одна идея, клянусь, безобидная и никто не пострадает, – поручился Кирт, лукаво прищурившись.

И Илилла верила ему. Она знала, что Кирт не подведет, и если что-то пообещал, то все сделает в лучшем виде. Теперь оставалось только ждать.

– А чего вы не едите? Вкусно же, у меня в деревне так зайчатину никто не готовит, да и виноградная выжимка – язык проглотишь, – Стьёл оторвался от трапезы, видя, что наемники чем-то озадачены и почти не притронулись к пище.