– Эй, Манрид! Какого хрена ты выволок нас на ночь глядя на холод? Я зад себе отморозил еще на предыдущей стоянке, когда ты заставил меня и Алеба караулить лагерь, пока все вы храпели! – тучный и рослый мужик обернулся на идущего позади него рыжебородого предводителя, ожидая реакции.

Последовало неловкое молчание, все словно раздумывали над прозвучавшим возмущением, в мыслях соглашаясь с каждым словом, но не решаясь перечить Железному Кулаку. И все же они осторожно, но стали в один голос требовать вернуться на постоялый двор, от которого еще недалеко ушли. Манрид обвел взглядом толпу недовольных подельников, раздумывая, как поступить. Он не был глуп, природа наделила его на редкость цепким умом, хитростью и крепкой хваткой, что позволило ему сколотить и встать во главе банды, поэтому все от него ждали правильного решения.

В юношестве Железный Кулак не отличался покладистостью, уважением к другим, даже к собственным домочадцам, его постоянно ловили на кражах и мошенничестве. Нет, ни поселение, в котором он жил, ни его семья не бедствовали, всего и всегда было в достатке, и что толкало юного Манрида на совершение мелких преступлений – неизвестно. Сам же Манрид редко мог совладать со своим непростым характером и задавить того демона, что управлял им, нашептывал ночами лишь Железному Кулаку понятные речи, и подталкивавшего к тому, что было недопустимо, а иногда и ужасно. Но в сообразительности и смекалке ему нельзя было отказать уже тогда. Со временем рыжебородый покорился той тьме, что пришла с ним в момента рождения, и набравшая силу с годами, и стал настоящим, каким и должен быть: он сбежал из дома, отказался от фамилии своего отца, предпочитая более не связывать себя с семьей какими-либо нитями. Вкус полной свободы, кочевого образа жизни и вседозволенности он познал почти сразу, сумев прибиться к каким-то плутам, сновавшим по округе. Чего только Манрид не пережил за годы скитаний, а уж сколько раз он был бит, и не сосчитать! Но каждый раз ему удавалось спасать самому себе жизнь, оставляя в дураках любого желающего выбить дух из тела проклятого недоросля.

К слову, о его шайке уже давненько ходили не самые добрые слухи по некоторым частям Конгелата, особенно они прославились в восточных чертогах, где за них назначили награду. Сначала он со своими людьми промышлял мелким мошенничеством, вымогательством, но после того, как они напали на маленькую шахтерскую деревушку в Белых Водах, одной из восточных провинций, и разграбили ее, перебив добрую половину жителей, им пришлось бежать, ибо слухи об этом страшном происшествии распространились быстро. Так они оказались в Хиддене, и затихли на время. Но недолго оставались в тени.

– Переночуем там! – наконец произнес Манрид и указал на едва виднеющуюся впотьмах и сквозь метель расселину в горном склоне. То, что внутри пещера, не было никаких сомнений. – В таверну вернемся с солнцем, но лишь для того, чтобы вынести оттуда все, что можно утащить, и повеселиться вволю. Сейчас же туда возвращаться нет смысла. Или вы желаете бежать в ночи неизвестно куда да еще и с добычей?

– А как же теплые кровати, очаг?! А выпивка?! – все были в недоумении от принятого решения.

– Выпивки у вас с собой предостаточно, костер разведете и согреетесь. А кровати… скоро и они будут… как разберемся со строптивой тварью из таверны, – пообещал главарь и двинулся в сторону укрытия. Его жесткая натура не терпела никаких прекословий и угроз ни от кого, тем более от бабья, которые, по его мнению, должны только обслуживать настоящих мужчин, как он, и раздвигать ноги по первому требованию. И ему ничего не стоило поднять руку на женщину, если та открывала рот не по назначению или начинала вести себя так, будто она была на равных с Манридом, что немедленно пробуждало ярость и оскорбляло его.