– Благодатная Гермен с тобой, Верд. Ты скоро поправишься, длань богини коснулась тебя, – протяжно произнес Йордин, убирая ткань с зельем от раны и аккуратно накладывая свежие повязки. – Мы позаботимся о тебе.

– Миртэй…

– Твоя жена не покидала храм до утра, мы дали ей настойку спокойствия и отправили домой, – юноша приподнял голову Верда и приложил к его губам чашу с ароматным напитком. – Ей, как и тебе, нужен отдых, ее беспокойство не пойдет никому на пользу.

Закончив работу, Йордин бросил сочувствующий взгляд на Тарино и молча покинул комнату, оставив отдыхать лишенного всех сил Верда. Через несколько минут мужчина вновь погрузился в тревожный сон, время от времени резко пробуждаясь и осматривая комнату, будто боясь застать возле себя непрошеных и прислушиваясь к каждому звуку. Стоило ему закрыть глаза и поддаться сонному забвению, как в его сознании пред ним представали высокие тени: окутанные чернотой, тощие, тянущие к нему свои цепкие руки, они нависали над ним, норовя ухватить за шею, что-то неразборчиво шипя и шепча. Однако, просыпаясь, мужчина ничего, кроме завывания зимнего сурового ветра за окном, шагов и тихих бесед служителей не слышал.

Непогода даже не думала ослабевать, разыгрываясь все сильнее и сильнее. С холма к городу тянулись две параллельные дорожки следов, которые старательно пыталась замести метель. Пронизывающий и порывистый ледяной ветер дул навстречу двум путникам, силясь сбить их с ног.

– Представляешь, Стьёл, сколько там должно быть денег! И не только! – освободив рот от ворота, громко проговорил один из людей, едва держась на ногах и преодолевая вьюгу. – Наверняка в храме полным-полно драгоценностей, глупые люди готовы оставить в таких местах последний лирий, чтобы за них помолились служители! Никто не обеднеет от того, что мы немного возьмём себе!

– Ты уверен, Нелос, что твой план сработает? На больных мы с тобой не очень похожи! – Стьёл встал, как вкопанный, и посильнее закутался в тяжелые одежды. – Как бы нас не разоблачили…

– Я все продумал до мелочей, главное – не нервничать! Ну, если ты не хочешь обогатиться – я тебя не держу, – Нелос махнул рукой на товарища и продолжил пробираться через сугробы, недовольно бормоча. – Мне некогда возиться с тобой, и я не собираюсь поворачивать назад, топать обратно в нашу пустеющую деревню, и всю оставшуюся жизнь рубить дрова, когда я могу убраться оттуда и, наконец, зажить, как человек.

Поразмыслив еще немного об опасности затеи и поборов сомнения и напавший мандраж, Стьёл бросился догонять друга. Нелоса Брола он знал уже восемь лет, с тех пор, как его семья поселилась в Камышовой Заводи – крошечной деревушке на болотистой местности на восточных берегах Хиддена. Поселение тогда было небольшим: семей, обживших те окрестности – всего-навсего девять, а детей – и того меньше: Нелос, две дочери семейства конюха пяти и шести лет, и сам Стьёл Одил. Неудивительно, что двенадцатилетние мальчишки очень быстро подружились. Нелос был несказанно рад, что хоть с кем-то сможет разделить свои маленькие приключения: беготню в чащи лесов, изучение старых каменных развалин, коих было немало в округе. Камышовая Заводь была построена на землях, повидавших в давние времена достаточное количество схваток и сражений, об этом свидетельствовали массивные сторожевые башни, вернее то, что от них осталось; в их стенах в трещинах меж камней можно было до сих пор найти железные наконечники стрел. Сколько Стьёл помнил, его друг всегда выдавал одну безумную идею за другой, но то, что он предложил на этот раз – не просто глупое мальчишеское дурачество.