– Уверен, – ответил Джо, к счастью прервав заново поднявшуюся волну желания.

Что вообще не имело никакого смысла.

Я больше не хотел Эди Спенсер… Точнее, Эди Труве. Страсть, разгоревшаяся во мне, была всего лишь побочным эффектом моего темперамента и сексуального неудовлетворения, мучившего меня на протяжении многих часов. Именно Эди вызвала во мне эту неудовлетворенность, а потом делала все возможное, чтобы усиливать ее. Завершив все тем взрывным поцелуем.

Довольно.

Разве люди ошибаются, когда говорят, что яблочко от яблоньки недалеко падает? Эта девочка научилась соблазнять и мучить мужчин от женщины, которая на протяжении всей своей жизни использовала секс в качестве оружия. От своей матери.

От женщины, которая во всех отношениях была ничуть не лучше моей собственной матери.

Нет. Лучше не думать об этом. Здесь нет никакой связи. Эди Труве ничего не значит для меня.

– Ты знаешь, где ее найти? – процедил я.

– Пока нет, но мы работаем над этим.

– Прекрасно. – Я вдруг успокоился, и моя ярость совершенно стихла. – Поторапливайтесь. Я хочу, чтобы ее нашли.

– Подожди. – Я потрясенно посмотрела на Брута, испытывая ужас и в то же время закипая от злости. – Хочешь сказать, что вексель, который я дала кассиру Аллегри, фальшивка?

Они одурачили меня, заставив обмануть казино. У меня уже имелся долг, который я не могла вернуть, но он принадлежал моему зятю. А теперь у меня появился собственный долг, что было намного хуже.

Я садилась за игровой стол честно. Я играла, но из-за собственной слабости не сумела одержать победу. У меня ничего не оставалось, кроме моего доброго имени. Правда, я назвала Аллегри чужую фамилию, но я не собиралась обманывать его.

Может, это глупо, что меня заботило мнение этого человека, но почему-то оно имело значение.

– Малышка, тебе следует поблагодарить меня, – сипло ответил Брут, похотливо оглядывая меня с ног до головы. Он делал так миллион раз, когда приходил за очередной выплатой для Карсони, вызывая у меня приступы тошноты. – Ты уже должна боссу пять миллионов, почему бы не добавить к этой сумме еще один миллиончик?

– Но Аллегри узнает правду. Он может засадить меня в тюрьму. Мошенничество является преступлением. И как я тогда смогу расплатиться с Карсони?

Странно, но мысль о том, что меня могут арестовать и бросить за решетку, ужасала меня меньше, чем презрение со стороны Аллегри.

Хотя мы больше никогда не увидимся, и то, что этот человек думал обо мне, не имело никакого значения. Меня больше заботило мое собственное отношение.

До сегодняшнего дня я делала все возможное, чтобы вернуть долги Джейсона. Может, способ, который я выбрала, был необдуманным и исходил из моей гордости собственными талантами, насчет которых, как оказалось, я очень сильно заблуждалась. Но я не собиралась становиться преступницей.

– Аллегри ничего не узнает. Я ведь дал тебе поддельный пропуск.

Они предложили мне фальшивый пропуск на случай, если Аллегри вычислит мой метод игры и внесет меня в черный список. И я согласилась. Потому что была наивной и оказалась в таком отчаянном положении, что поверила вышибале ростовщика.

– И у Карсони теперь имеются другие варианты, как ты можешь вернуть ему деньги.

– Что? – Я попятилась, когда Брут коснулся моего лица, но он схватил меня за волосы и притянул обратно. И я ощутила на губах его спертое дыхание. К моему горлу подкатила тошнота, и отвращение, которое я испытывала сейчас, было почти таким же сильным, как охвативший меня ужас.

– Только не надо удивляться и делать вид, что ты ничего не понимаешь, – захохотал Брут. – Ты нравишься Карсони. Ты красивая малышка, и он уже устал ждать, когда ты вернешь ему деньги.