Когда я выбралась, отряхиваясь, из леса, мне предложили помыть руки из бутыли с водой. Ух прохладная, зато хорошо — чисто. Никита, кстати тоже чистенький. Ах да, не сразу заметила, что вернулся в другой одежде. Какой-то костюм спортивный под курткой, делающий его чуть более простым парнем, сбивающий налет брутальности.

— Идем, перекусим. Я кое-что вкусненькое прикупил. 

Подошла к капоту, где лежал пакет с едой, от которого потрясающе пахло… салом! Мммм… боже, вкуснятина какая… не помню, когда так наслаждалась едой. Видимо, голод победил все другие чувства. В том числе злость.

Захомячив булку свежеиспеченного хлеба на двоих, вернулись в машину.

— Ты же не будешь меня связывать?

— Буду, разумеется. Не ругайся — так надо. — Не выдержала и сматерилась. — Эй, а ну не матерись. Не доросла еще для таких выражений, кроха.

— Я совершеннолетняя — имею право. Никит, ну не надо, зачем?

— Надо, Маша, надо.

Думала, опять чулки в ход пойдут. Но нет. Он прикупил веревку и с каким-то садистским удовольствием связал сначала руки, затем ноги. А я лежала все в той же позе, как в первый раз, то бишь, попой кверху, и с замиранием сердца ощущала близость его тела, слушала слегка учащенное дыхание и гадала, волнует ли его происходящее, так же сильно, как меня.

На мгновение мелькнуло опасение, что он и правда увлекается БДСМ. Видела в инете картинки… но отбросила его. Зачем себя лишний раз накручивать? Тем более боли не причинял. И так есть, о чем волноваться. В конце получила еще раз по попе. Взвизгнула от неожиданности. 

— За что?! Я же ничего не сделала! Даже не сопротивлялась!

— Для профилактики, — хмыкнул гад. Однако голос у него чуть охрип. Отчего мне сразу стало легче. Мстительно порадовалась, что не я одна взволнована.

Стоп, Маша! Что за идиотизм? О чем ты думаешь? Держи свою фантазию в узде. Тебе месяц с этим чудищем жить в одном доме… или квартире. Фиг знает, куда везут. Почему-то казалось, что все же в дом. И не зря...

Когда начало темнеть, дорога снова изменилась, и меня опять начало нешуточно так трясти, что едва не падала на пол. Сейчас бы не помешали ремни безопасности, кстати. 

Эх, Машка, смирилась уже… ремни безопасности… веревки… Смотри — понравится быть связанной... Им... Как там это называется? Стокгольмский синдром? 

Нет! Я не такая!

До цели добрались уже в темноте. Так что, увидеть, что собой представляет эта самая цель, я могла лишь частично в свете фар — небольшой кирпичный дом. И это явно не деревня ни какая. Лес. Судя по легкому ненавязчивому запаху — сосновый. Прощай, цивилизация. Сможет ли Ник найти меня здесь?

— Побудь тут еще немного. В доме холодно. Я включу отопление, потом за тобой вернусь.

Ушёл, не слушая возражений.

Боже, что меня ждет впереди? Сложно представить. Я и Никита… Такими темпами и о Туманове ведь могу забыть. За месяц-то с этим красавчиком… наедине. Тут за сутки многое изменилось, а за столь долгий срок… интересно, а как его все-таки зовут по-настоящему? Расскажет ли мне?

О! Это моя журналистская натура проснулась. Неужто хочу правду выведать? Оно мне надо вообще?

— Готова?

Меня снова вытащили наружу как один из тех мешков, которые он таскал в дом. Спасибо, хоть на плечо не забросил. Несет аккуратно. Я бы предпочла сама идти, но сказали развязывать долго. А так… прижимают бережно к груди, аж пробрало до дрожи.

Сразу же усадили на диван в… прихожей… если можно так выразиться. Никогда не жила в деревне и в таких маленьких домиках. Наконец-то избавили от веревок, какое счастье!

— Знаешь? Я очень рад, что ты оказалась со мной, — вдруг признался мужчина, глядя в глаза и поглаживая большими пальцами ладони. Искренне так сказал. Я вдруг ощутила легкую симпатию. Этого еще не хватало! Прикусила губу, чтоб не сорваться на грубость. Дура я! Какая ж дура!