Ощутив сдавливающие спазмы в груди, я взорвалась, возможно, впервые за всю свою жизнь. Можно очень долго терпеть, а потом какая-то незначительная фигня тебя на части порвет. Вот так было и у меня. В глазах предательски защипало, а руки протестующе сжались в кулаки.

—Когда ты будешь относиться ко мне как к дочери, а не как к кукле Барби, для которой ты покупаешь одежки, машины, Кена, устраиваешь свадьбы и прочее-прочее? Я живой человек, у меня есть свои боли, свои радости, и сейчас у меня случилось событие, из-за которого я, как минимум, нуждаюсь в поддержке, — уже сиплым от обрушившихся на меня слез голосом кричала я.

Она точно не ожидала подобного выпада. Даже я не ожидала его, привыкнув быть тихой девочкой, молча жующей все то, что подавали под видом настоящей материнской любви.

—Девочки, прекратили обе немедленно.

Подняв на отца заплаканный взгляд, я срывающимся голосом ответила:

—Пап, я не начинала, но больше я не приду сюда. Прости, это слишком тяжело.

—Ой, начинается. Мать-абьюзер, так это принято сейчас говорить? Я тебя третирую, да? А то что я волнуюсь о твоем будущем — это ничего, — бросаясь взаимными обвинениями, мама тоже начала играть на публику. Как умела в целом.

Отец быстрым шагом подошел ко мне и, взяв за руку, вывел на улицу, где прижал к себе так крепко, что я расплакалась только сильнее. Сильные руки держали меня и шептали утешительное:

—Она любит тебя, но вот такие проявления. Не принимай на свой счет, а насчет Леши предложение в силе. Ну же, — он подхватил меня за подбородок и заставил посмотреть на себя.—Не надо плакать, моя красавица. С мамой я поговорю.

Я всегда удивлялась тому, как мой отец смог разглядеть в ней что-то и влюбляться, но долбанный факт налицо. Это не значит, что я мать не любила, нет, где-то в глубине души такие чувства были однозначно, но они перекрывались подобным ее поведением.

—Пап, люблю тебя, — я крепко обняла отца и тут же отпустила. —Мне пора.
Быстро ступая по лестнице прочь от отчего дома, я начинала по чуть-чуть успокаиваться. Снежный шар внутри таял, оставляя после себя лужи на моих щеках.

Уже приехав домой и сидя в своей машине, я достала телефон и настрочила первое, что пришло в голову Незнакомцу.

«Я хочу увидеться».

Мне было мало просто переписываться обо всем и ни о чем. Я хотела увидеть человека, который так хорошо понимал меня, пожалуй, лучше, чем даже собственная мать. И чем больше мне удавалось узнавать глубины Незнакомца, тем сильнее внутри бушевало желание узнать его наяву.

Никто и никогда не вызывал во мне схожих чувств, такого же интереса и неспособности жить привычной жизнью без простых смс.

8. ГЛАВА 7. Настойчивость

ГЛАВА 7

МАША

«Я хочу увидеться» висело в окошке переписки мертвым грузом. В тот день мне никто не ответил. Как и на следующий. Удушающая пустота в ответ. От этого становилось в разы тяжелее, а вся едва уловимая легкость после недавнего общения с отцом сошла на нет. Очевидно, Незнакомец не горел таким же желанием встречи, но зачем тогда общался? Что было конечной целью? Просто потрындеть, да? Обычное общение.

То, на которое я рассчитывала изначально, но неожиданно позволила себе заиграться? Зато он умело расставил ориентиры, конечно. Тут не подкопаешься. Глотая непрошенные слезы, я закрыла чат и сделала себя невидимой для всех пользователей сети. Чтобы никто не знал, тут я или нет.

Конечно, подобное поведение можно было бы назвать детским, но мне от такого ребяческого поступка чуть полегчало. Все. Пусть будет так, а я больше писать не буду. В конце концов, я достаточно предлагала встреч, было очень много подобных сообщений. Все. Хватит. Баста.