На минуту перевёл взгляд на окрашенную зелёной краской стену, с волнением ожидая вердикта врача. Долгая минута, нескончаемые шестьдесят секунд моего томительного бездействия.

– Пульс слабый, но есть, – наконец вырвал меня из тишины он, оборачиваясь на открывшуюся дверь кабинета. – Женечка, ты как раз нужна. На рентген девушку. Надо проверить, нет ли кровоизлияния. А вы, молодой человек, – снова посмотрев на меня, обратился ко мне доктор, – подождите за дверью.

– Я не уйду, – помотав головой, обеспокоенно запротестовал я.

Слишком ещё всё свежо в моей памяти. Перед глазами мгновенно всплыли те страшные события, случившиеся с Алиной. Тот день, унесший жизнь любимой женщины. Я отчётливо помнил, как оставил жену одну и больше уже не видел её живой.

– Хорошо, – глубоко вздохнув, с пониманием согласился он, видимо, не желавший спорить со мной. – Тогда подождите возвращения вашей девушки в коридоре.

С благодарностью посмотрев на доктора, молча вышел в тускло освещённый длинный проход. Стук подошвы обуви о мелкоузорчатые плиты пола отдавались громким эхом, распространяющегося, казалось, во всему зданию больницы. Хуже всего, когда не знаешь, что в любой неожиданный момент должно что-то произойти. Что-то, в чём снова будешь винить себя.

Я очнулся от тяжёлых мыслей, только лишь услышав разговор двух медсестёр. Несколько раз моргнув, пришёл в себя и увидел, что Марину везут на каталке в противоположную сторону от меня.

– Куда вы её? – окликнул персонал больницы, тут же бросившись догонять их.

– В палату, – коротко пояснила одна из женщин, толкающая железную каталку.

Я понял, что спрашивать что-либо не имеет смысла и просто шёл рядом, не говоря ни слова.

Мне дали белый медицинский халат, который велели накинуть хотя бы поверх плеч. Даже разрешили зайти в палату к Марине. Глядя на бледное личико девушки, на кровоподтёк на виске, я пытался нащупать пульс на худенькой руке, хотя со слов врача знал, что он есть. Однако желание удостовериться в его заключении затмевало здравый рассудок. Сердце в собственной груди грохотало с такой силой и с таким испугом, что из-за его громкого стука я ничего не чувствовал, отчего ещё пуще волновался.

А потом она, к моей радости, очнулась, но долго бредила, звала какого-то Демида, которого, видимо, очень любила. И я уступил ей. В её же неосознанных галлюцинациях. Мне захотелось стать тем самым парнем, о котором она, хрипя, шептала. Я нежно гладил её холодную ладошку до тех пор, пока дыхание бедняжки вновь не выровнялось и она не уснула глубоким сном.

Что ж, утро истинно показало, как она на самом деле ко мне относится. Еле шевеля губами, она готова была испепелить меня своим пронзительным взглядом. Столько ненависти… А ведь я почти всю ночь не спал, наблюдая за ней, прислушиваясь к каждому её всхлипу и отрывистому вздоху.

Ну, Влад, сегодня я тебе задам!

17. Глава 15. Она

– Мама, не стоит беспокоиться насчёт того, что я так долго не навещаю вас, – скинув с себя белую простынь и осторожно, опираясь правой рукой о постель, я села на твердой неудобной кровати. – Прошло всего лишь чуть больше недели.

– Ты каждый день звонишь и говоришь одними и теми же фразами, – мама расстроенно вздохнула на том конце связи, – что ты очень загружена работой, возвращаешься домой поздно и всё в таком духе… Просто мы очень соскучились с папой по тебе. С тех пор как не стало Демида, ты сама не своя…

– Не сыпь мне соль на рану, – сдерживая раздражение от того, что мама затронула больную тему, попыталась прекратить разговор о любимом мужчине, который до сих пор занимал большую часть моего сердца и уже вряд ли кому-нибудь её уступит. – Что не так?