Оставлять её совершенно одну за десятки километров от цивилизации, на загородной магистрали, – верх кощунства и абсолютная бессердечность. Но ведь я не тот, кто способен на подобный поступок. Набравшись терпения, чтобы не подойти к ней и в подарок за свои бывалые действия не получить увесистую пощёчину – ведь всё равно отвергнет, не станет даже слушать, отвернувшись или снова убежав на безопасное от меня расстояние – стал ждать, кто же за ней приедет. И через полчаса напротив неё, наконец, затормозила машина Алининого брата. Выскочив из салона, Влад обхватил её ладонями за плечи, а потом, наверное, сам оторопел, когда, слегка прижав к себе, Марина поддалась на его ласку и уткнулась ему в грудь. Я не мог видеть, какими глазами смотрит на меня друг, но знал наверняка: он в тот момент яростно сверлил взглядом мою машину. И с вполне обоснованной злостью покрывал меня матом, очевидно думал, что я бабник. Пусть бабник, но не насильник.

Как объяснить ему, что на меня нашло? Непременно объяснюсь с другом, но чуть позднее. Ведь теперь, когда я убедился, что с Мариной уже ничего страшного не произойдёт, нужно поспешить на строительный объект, с которого по её звонку сорвался Влад.

Мотор заревел, и я плавно вывел машину на плотное асфальтовое покрытие. Мелкие камешки, смешанные с грязным придорожным песком, громко захрустели под давлением шин. Перестраиваясь в правый ряд движения, уносясь прочь от места своего недавнего стыда, снова вспомнил Алину и тот вечер в кафе, когда мы познакомились. Меня манила её лукавая улыбка и сияющие блеском глаза, виднеющиеся из-за плеч крепкого парня, который настороженно поглядывал в мою сторону во время их медленного танца.

Тогда столь своеобразная пара вызвала невольную улыбку: эти двое являлись словно дубликатом друг на друга. Не иначе как близнецы.

Невысокая, хрупкая Алина и такой же светловолосый Влад, правда, похожий, по сравнению с ней, на громилу. При росте метр девяносто, с хорошо развитой мускулатурой, с блондинистыми, слегка вьющимися волосами, он смотрелся по-мужски убедительно и… одновременно создавал о себе впечатление необычайно добродушного человека.

Влад должен понять меня. Должен.

Я чуть не пересёк двойную сплошную, задумавшись над самым действенным способом вымолить прошение у Марины, чтобы потом загнать её в угол клетки, через рабицу которой сможет выбраться лишь мошка. На автомате шёл на обгон, выжимая из машины всю мощь. Промчался мимо поста ГАИ, даже не удосужившись сбавить зашкалившую для данного участка дороги скорость. Пусть выписывают штраф – мне всё равно, лишь бы прав не лишили: понадобятся ещё.

Как сделать так, чтобы Марина не смогла отказаться от работ в моём доме? За мной уже закрепилась довольно высокая репутация, я добился ошеломляющего успеха на рынке строительства, и рушить славу респектабельного бизнесмена я однозначно не намерен. В сложившейся ситуации надо оправдывать её, и для этого придётся извлечь урок, который получил сегодня, словно пощёчину от самой судьбы. Жизнь будто снова выбросила меня на обочину, так же, как я всего около часа назад резко ударил по тормозам, когда во мне вспыхнул неистовый огонь власти над мягкими девичьими губами, над стройным, ещё неизведанным телом.

Отныне я учту все «за» и «против», запишу собственные ошибки в дневник памяти и твёрдо поставлю поверх них штамп «Усвоено». 
 

Про себя усмехнувшись столь шальной мысли, в абсолютной уверенности решил начать тихую осаду. А покуда ещё есть немного времени, надо основательно подготовить дом к предстоящему в ближайшее время ремонту: вынести и вывезти всё ненужное, всё, что больше может никогда не понадобиться, хотя до сих пор попусту, без надобности занимает место.