— Тебе грех жаловаться, Ника, — усмехается он, опускаясь на стул. — Ты осталась в отличной компании Гусева, не правда ли?

— Подожди, — неприятная догадка про рано до костей. — Ты считаешь, что я и Андрей… были любовниками?

— Ника, не держи меня за дурака. Да и разве теперь это имеет какое-то значение? — переспрашивает он, а затем повышает голос, тем самым, сообщая, что наша беседа окончена: — Максим Леонидович, мы можем продолжить.

Гончаров входит в конференц-зал, а на его лице на секунду застывает немой вопрос, но уже через секунду выражение снова приобретает невозмутимый вид. Такие как Максим Леонидович, профессионалы своего дела, в крайне редких случаях могут вмешаться туда, куда не следует, но, судя по всему, это точно не наша ситуация. Да и что в ней особенного? Бывшие муж и жена, расставшиеся на очень плохой ноте. Что ж? Такое случается нередко.

— Все документы готовы, — юрист внимательно наблюдает за мной. — Предлагаю пробежаться тезисно по основным моментам.

— Да, конечно, — коротко киваю, намеренно игнорируя пронизывающий взгляд Александра.

— Если Веронике Сергеевне это необходимо, пожалуйста, — бросает Уваров.

Голос бывшего мужа звучит неуместно, как будто в этой деловой обстановке он лишний. Я не знаю, чем он занимается за границей, и откуда у него крупные денежные суммы, чтобы выйти на эту сделку, ведь в недалеком прошлом он невыгодно продал свою компанию в Москве и уехал из столицы. Это все, что на тот момент мне удалось узнать.

— Необходимо? Ты шутишь? — возмущаюсь я. — Мы же не просто в магазин за хлебом идем, Саша. Ты вступаешь в компанию в качестве главного акционера. Мы должны обсудить все детали, прежде чем поставим свои подписи в договоре.

— Как скажешь, — без тени улыбки произносит он.

— Тогда начнем, — подытоживает Гончаров, и мы приступаем к самому документу.

По мере того, как Максим Леонидович зачитывает важные моменты, ко мне приходит четкое осознание происходящего. Теперь мы с Сашей будем контактировать довольно часто, особенно в первое время, что мне определенно не нравится.

Каждый из нас молча выслушивает все основные тезисы, после чего Уваров тянется к документу и, перелистнув несколько страниц, внимательно вчитывается в один из пунктов. Я точно знаю, в какой именно. Уголки губ Александра заметно приподнимаются, а я задерживаю дыхание в ожидании прямого вопроса. Но его не следует. Саша отодвигает от себя договор и вновь впивается в меня изучающим взглядом.

Спустя полчаса обсуждений мы наконец ставим свои подписи в договоре, а мне вдруг вспоминается день нашей свадьбы. Тогда мы тоже расписывались, а перед этим обещали быть друг с другом в горе и радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии. А после все эти клятвы рассыпались словно карточный домик, такими они оказались хрупкими.

— Я намерен принимать активное участие, Вероника, — говорит он мне в спину, когда я подхожу к своему кабинету. — Что бы ты там себе не думала.

— Я и не сомневалась, что ты не оставишь без внимания пункт о распределении полномочий, — я тяжело выдыхаю, открывая дверь.

— Я решил, что мы вполне можем обсудить тот самый пункт без участия Максима Леонидовича, — серьезно произносит Уваров, входя в кабинет вслед за мной.

— Да, Саш, но только не сейчас, — я быстро убираю ноутбук в чехол и беру некоторые бумаги, которые мне могут понадобиться дома. — Я уже убегаю.

— От меня бежишь? — в лоб спрашивает он.

Со стороны это действительно выглядит так, как он и сказал. Но по факту — сейчас не тот момент, чтобы бегать от бывшего, тем более, когда этот самый бывший только что стал главным акционером компании, которая только благодаря мне до сих пор держится на плаву.