Я не дышала, пока он говорил. Глубоко вздохнула, когда закончил, и посмотрела на невозмутимое лицо Стаса.

— Причина все же есть, — он жестом попросил достать из кейса документы. — Ознакомьтесь, — вручил бумагу Полонскому. — Это решение суда о признании Риты недееспособной и об установлении над ней опеки. Опекуном жены являюсь я.

Я почувствовала, как кровь просочилась между пальцами и сжала ладонь еще сильнее совсем не чувствуя боли. Горло сдавило тисками страха, но я успела закричать:

— Ложь! Не правда! Он врет!

Кинулась вперед, чтобы выхватить документ и разорвать его на куски, но Марта одним движением руки заставила остаться на месте.

Я замолчала, стараясь не поддаваться эмоциям. Благо, мой выпад никого не взволновал, будто меня и не было в этом кабинете.

— Какой диагноз?

Ярцев протянул вожаку стопку бумаг.

— Со мной врач, который изначально наблюдал за ее состоянием и назначал соответствующее лечение, — указал он на одного из мужчин. — Он пояснит.

Врач?! Мой врач?! Да я впервые его видела!

— У Маргариты Ярцевой одна из разновидностей шизофрении. Это состояние можно держать под контролем, если она будет получать необходимые препараты. И если изначально мы справлялись с расстройством, то после смерти ее матери, состояние ухудшилось. Появился синдром Криптомнезии. Состояние, в котором человек перестает различать грань сна и реальности. Восприятие происходящего переворачивается. Отсюда возникновение альтернативной личности. Пациент может представляться другим именем, чувствовать себя совершенно другим человеком и при этом выглядеть абсолютно психически здоровым. В моменты обострения она может наносить себе увечья, уверяя всех в том, что ее кто-то избил. Я думаю, это связано с непростым детством Маргариты. Алкоголик отец систематично избивал дочь, издевался над ней, из-за чего она придумывала другую реальность, где спасалась от происходящего.

— Что?! Отец никогда не поднимал на меня руку! А пить он начал после смерти матери!

Но меня никто не слушал.

— Станислав Ярцев взял Маргариту в жены потому, что она его истинная пара и на момент заключения брака, ее состояние было стабильным. В виду пояснений доктора, — выступил юрист, — из-за поставленного диагноза, который подтвержден решением суда, Маргарита не может самостоятельно принимать важные решения, в том числе о разводе. Сейчас ей необходимо лечение, которое в полной мере может обеспечить только ее опекун.

— Скотина, — прошипела сквозь зубы. — Вот, значит, как?!

В той ярости, которая накрыла меня с головой, никто не смог бы меня остановить. Прямо через стол я набросилась на Ярцева, но не успела врезать по его лживой физиономии, как врач с юристом скрутили меня и придавали лицом к столу.

— Тише, тише, милая. Скоро мы будем дома. Пожалуйста, дорогая, успокойся. Ты поправишься, обещаю, — шептал он мне на ухо и слезы хлынули из глаз от отчаяния и безысходности.

— У нее кровь! Отпустите! Быстро! — вмешалась Марта, и я почувствовала облегчение.

Волчица схватила меня за руку и увела подальше от мужа. Я разрыдалась у нее на плече, сотрясаясь от слез.

— Умоляю, Марта, умоляю тебя. Я нормальная. Он все подстроил. Это фальшивка. Не отдавай меня, — шептала, как молитву.

— Нам надо все проверить. Пригласим другого врача. Если диагноз подтвердится, мы свяжемся с вами. А на данный момент Маргарита останется в резервации, — сказал Полонский, внушая в меня надежду.

— Наверное, вы чего-то не поняли? Такие решения может принимать только опекун, — возразил юрист.

— Я не оставлю жену здесь в таком состоянии. Я несу ответственность за ее жизнь и здоровье. Если вы будете настаивать на своем, буду вынужден вызвать наряд и обвинить вас в незаконном удержании, а там и до войны кланов не далеко.