Перехватив мои руки, Мирон развернул меня спиной к себе, трепетно и нежно снимая с меня одежду.

Снимал и целовал каждую часть тела, к которой прикасался. Казалось, что почва ушла из-под ног, и я нахожусь в невесомости. С каждым новым прикосновением его губ, страсть стремительно нарастала, заставляя меня прижиматься к нему спиной, как к единственному спасению. Я уже чувствовала его нагое тело кожей и сотрясалась от мурашек. Ток разгонял кровь по венам, и я уже начала задыхаться от возбуждения, ощущая, как жаркие поцелуи спускаются с бедер на ноги, как аккуратно и нежно влажные губы касаются моих заживающих ран.

Неожиданно пропустила стон, когда почувствовала пустоту и тепло сильных рук, что подняли меня и плавно опустили в воду. Невесомым капюшоном пена окутала голову и я с жадностью смотрела, как обнаженный волк входит в ванну и медленно крадется ко мне, пробираясь сквозь пузырьки.

— Какая же ты красивая, моя девочка, — прошептал оборотень и осыпал мое лицо поцелуями.

Я вцепилась в его шею, не отпуская от себя ни на миллиметр. Подалась ему навстречу и овила ногами его торс, впуская в себя. Никогда не думала, что способна познать такие ощущения, от которых хочется летать. Я никогда не думала, что мужчина способен на такую бесконечную нежность. Каждое движение внутри меня, каждый вздох и поцелуй были наполнены неземным трепетом.

Он шептал такие слова любви, которых я даже не знала. Он и есть тот лучик в моей темной жизни, за который стоит бороться. Посланный судьбой в награду за страдания.

— Я тебя люблю, — сказала тихо, заглядывая в его необыкновенные глаза. Он должен знать, что я чувствую. — Если кто-то, даже я сама, когда-нибудь скажет, что это не так, не верь.

14. Глава 14 Визит

Дни до открытия резервации пролетели, как один. Погода радовала и вселяла ужас одновременно. Я стояла у открытых ворот, взглядом провожая Мирона, которого отец отправил на переговоры с покупателем племенных лошадок. Стояла и смотрела, как за поворотом скрывается его серебристая иномарка, а сердце разрывалось от тоски. Мне хотелось выть от той душевной боли, которая поселилась внутри в тот же миг, когда его губы оторвались от моих, прощаясь. Невыносимое чувство потери разрывало на куски, и только разум твердил, что все будет хорошо, и уже завтра я вновь увижу своего волка. Предчувствие чего-то плохого не покидало ни на секунду, и я не сошла с места до тех пор, пока не продрогла до костей.

С тревогой в сердце я медленно пошла домой к Марте, где мы договаривались встретиться, чтобы обсудить подробности страшного визита.

Обхватив ладонями чашку горячего чая, я смотрела в одну точку и вздрагивала.

— Пей, — вручила мне волчица стакан воды и две таблетки.

— Что это?

— Успокоительное. Выпей. На тебе лица нет.

Я не стала противиться. Проглотила таблетки и вернулась к чаю.

— Соберись, Марго, мы с папой тебя поддержим. Наедине с этим зверем ты не останешься. Он должен прилететь через час другой. Отец нас вызовет, когда будет нужно. Сначала он наедине поговорит с Ярцевым.

От одной этой фамилии у меня перехватывало дыхание, и холодок прошел по позвоночнику. Смочив горло чаем, я посмотрела на Марту и кивнула.

— Помнишь, что надо говорить?

Я вызубрила речь настолько, что разбуди меня среди ночи, расскажу без единой запинки.

— Да. Я готова, — сказала так неуверенно, что сама себе не поверила. Неужели я когда-нибудь смогу избавиться от этого животного страха? Получится ли заглянуть в стальные глаза и сказать все, что должна? Еще вчера смелости было хоть отбавляй, а сегодня ничего не осталось. Я не знала, как собраться и заставить себя не бояться.