Вера не отрываясь смотрела на его скрывающуюся за воротами фигуру. Ни разу не обернулся. А она ждала. Зачем – непонятно. Но отчаянно хотела. 

19. Часть 19

***

Ночью её снова ждала смена в «Магнолии». Вопреки железной уверенности, что ещё одна подработка никак не отразится на самочувствии, ведь дома у Крестовского она и не делала практически ничего – целый день дремала с книгой да слонялась из угла в угол, но всё равно организм требовал полноценного отдыха. 

Послать бы Вазгена с его клубом, да совесть не позволяла. Каким бы он ни был, он всё-таки был добр к ней, относился гораздо снисходительнее, чем к коллегам по цеху. К тому же Вера уговаривала себя, что месяц пролетит очень быстро, а потом – прощайте, пилон и ненавистный парик. 

Она устала – физически, морально. Эта работа не приносила ей удовольствия, скорее наоборот, но она приносила деньги, и это здорово усыпляло бунтующую капризную девчонку, коей Вера до сих пор себя ощущала. Внутри, очень глубоко. Девчонку, которую Вера скрывала от всех, даже от самой себя. Ведь она не имеет права быть слабой, не имеет права жаловаться. 

Она слишком рано повзрослела, слишком много видела, слишком много пережила – некоторые за целую жизнь столько не хлебнут, сколько она успела за двадцать девять лет. А последнее событие, случившееся три года назад, и вовсе в корне перевернуло всё её мировоззрение, и тогда же у неё появилась цель.  

«Ты должна работать не покладая рук. Тебе нужны деньги!» — как мантру повторяла она, каждый раз надевая ненавистную маску. Чувство долга и всепоглощающей вины тоже не давало ей права расслабиться. 

Ты обязана страдать за содеянное до конца своих дней. 

— Да что с тобой сегодня? Двигалась как покалеченная макака, — прогнусавил Вазген, вламываясь в гримёрку. Часто мигая воспалёнными глазами, то и дело  почёсывал покрасневшие ноздри. – Иди в приват-рум, быстро, — похлопал её по ягодицам, поторапливая. 

— Это шутка? – соскальзывая со стула, округлила глаза Вера. 

— Детка, только давай без этого, хорошо? Не строй из себя чёртову святошу. Какая разница, трясти сиськами для пятидесяти человек или для одного? 

— Мы так не договаривались! Матильда не танцует приват, ни для кого!

— Иди, мать твою! – Вазген взял её под локоть и силой вывел в коридор. – Он хорошо заплатил, а деньги не пахнут, рыбка. Тем более, ты собралась от меня валить – я обиделся.

— Вазген, хочешь, я схожу? Как обычно – крейзи-меню? – выглянула из гримёрки Золоторёва. 

— Лили, если бы клиент захотел тебя – я позвал бы тебя. Уйди, не мешай, — отмахнулся как от назойливой мухи, захлопывая перед её носом дверь. – Идём же, — потащил Веру практически силой. – Тайна, не тайна – к чертям, если на горизонте маячит куш. 

Вера негодовала. Нет, она была в бешенстве! Танцевать для всех или кого-то одного тет-а-тет – разница огромная. Зачастую подвыпившие клиенты распускают руки, и хоть в приват-румах находились скрытые камеры, видео с них всё равно не уходило дальше пульта охраны. Даже если клиент озвереет и нападёт на танцовщицу, скорее всего, дело замнут – слишком влиятельны люди, которые к ним ходят, проблемы никому не нужны. 

Официально секс с клиентом был под строжайшим запретом, а вне стен клуба хоть трава не расти. Обычно девочкам удавалось договориться о продолжении банкета после рабочей смены, и случая реального изнасилования в их заведении не было ни разу. Ну, или их очень тщательно замалчивали.

Такая вот жизнь, и ведь не посетуешь – все, кто приходил в «Магнолию», делали это по собственной воле, стало быть, были готовы ко всякому. В конце концов, не плюшками торговать пришли, сфера подобного рода услуг всегда сопряжена с риском.