– Да, все! – этот раз Уэскотт уже не пытался скрывать раздражение.

– И поверьте, нам стоило немалых трудов и, главное, затрат, раздобыть эти хотя бы сведения. Вы бы знали, Джеймс, чего это нам стоило…

– Повторяю, без имен, Уильям! – голос гостя зазвучал резче. – Не забывайте, здесь я для вас «профессор». Что до затрат – вы тратите деньги Её Величества! И кое-кто уже интересуется, на что идут такие суммы.

– Я могу отчитаться в каждом пенни… – вспыхнул герметист, но человек в маске небрежно отмахнулся:

– Об этом мы еще поговорим. Теперь об экспедиции нашего «N». Скажите, Уильям, нет ли у вас на примете достаточно ловкого человека, хорошо знающего Африку? И хорошо бы это был не англичанин.

Уэскотт оживился:

– Не поверите, но именно такой человек у меня есть. Авантюрист, игрок и совершенно беспринципный тип! Легко сходится с людьми, имеет массу знакомств среди темных личностей самого скверного пошиба. Выходец из Капской колонии, так что в африканских делах ориентируется вполне уверенно. Что еще? Отличный стрелок – впрочем, как и все обитатели Капштадта. Некоторое время жил в Североамериканских Штатах, затем перебрался в Европу. В Англии его никто не знает.

– Отлично, это то, что нам нужно. Видите ли, Уильям, ведомство, которое я представляю, заинтересовано в том, чтобы экспедиция, затеянная «N», не увенчалась успехом. Лучше всего, чтобы она просто сгинула. В средствах можете не стесняться, ни в плане затрат, ни в плане… хм… иных мер.

Герметисты переглянулись, и это не укрылось от взора гостя.

– И учтите, – в его голосе снова звякнул металл. – я должен знать все как об изысканиях «N», так и о его воздушном корабле. И не вздумайте затевать двойную игру!

Герметисты поспешно замотали головами.

– Вот и отлично. Действуйте, джентльмены, а я, со своей стороны, обещаю вам полное содействие…

На первом этаже Божидар не задержался. Миновал распахнутые двери печатного зала, где хлопали крыльями плоскопечатные машины, визжали валики литографских ротаторов, и сновали туда-сюда перемазанные бархатной данцигской краской, наборщики. Взлетел на второй этаж, привычно споткнувшись о слишком высокую первую ступеньку – ее проклинали все сотрудники редакции, особенно курьеры, ежедневно доставлявшие корзины с обедами и пухлые пачки корреспонденции. Миновал машинописное бюро, наполнявшее холл патронным треском, на бегу скосив взгляд – на месте ли его новая пассия, ремингтонистка Румяна? И почтительно остановился перед столом секретаря в приемной главного редактора.

Лощеный секретарь отворил высокие, под самый потолок, двери и в приемную ворвался треск «ремингтона» и бас главного редактора:

– «…министр внутренних дел в интересах службы освобождает от должности Варненского областного лекаря Бориса Окса, управляющего Варненским Оспенным институтом…» Успеваете, Милица?

Барышня за буквопечатной машинкой, достучала строку и с усилием, наклонившись вперед, нажала ножную педаль. Массивное сооружение дрогнуло, каретка с визгом скользнула влево, и кабинет снова наполнил патронный треск. Божидар откашлялся, привлекая к себе внимание.

– А, это ты Божко? Чем порадуешь? Есть что-нибудь по ежегодному посольскому приему в Вене?

Божидар украдкой огляделся. Кроме главного редактора и ремингтонистки, в кабинете находился еще один господин. Лет тридцати пяти, невысокий, с острой бородкой и усами, на манер бывшего французского императора Наполеона III-го.

– На этот раз нет. – почтительно отозвался Божидар. На мгновение ему захотелось назло главреду, поддержать взятый собеседником фамильярный тон – «Божко» его называли лишь близкие друзья, к которым тот не относился – но репортер сдержался. Можно сколько угодно не любить «Държавен вестник»; в интеллигентских кругах болгарской столицы, к которым причислял и себя, это даже считалось хорошим тоном, но за строчки здесь платят очень хорошо: официальное издание, кроме правительственных указов, публикует материалы из жизни европейской аристократии, на чем как раз и специализировался Василов. Не то, чтобы он был вхож светские круги: просто связи, заведенные во время учебы сначала в Гейдельберге, а потом и в Сорбонне, позволяли быть в курсе новостей. К тому же, Божидар прилично владел пятью европейскими языками, и рассыльный ежедневно доставлял ему с софийского почтамта толстую пачку газет со всего Старого Света.