, – это самый популярный учебник Средних веков и Ренессанса – перечисляла Рай земной среди восточных областей наряду с Индией, Персией и Малой Азией. Статья о Рае в «Полихрониконе», или «Универсальной истории» XIV века, проясняла, что он составляет «значительную часть поверхности земли, будучи не меньше Индии или Египта, ибо был предназначен для всего рода человеческого, если бы человек не согрешил» [182]. После Грехопадения путь в сад, разумеется, был закрыт: на картах показано, как его охраняют ангел с мечом, стена пламени, кишащая змеями пустыня, а сам он расположен на вершине горы такой высокой, что она касается орбиты Луны (именно поэтому он остался сух во время Потопа), или же заточен на острове, единственным входом куда служит пугающая дверь с надписью «ВРАТА РАЯ». Так или иначе, в раю скрываются густые зеленые леса, пахучие цветы и ласкающие ветерки, равно как все мыслимые красоты, разновидности счастья, богатств и удачи. Рай земной, возможно, был недоступен, но в существовании его не сомневались.

Помимо такого авторитетного источника, как Библия, Европа столетиями могла опираться лишь на фрагменты античных текстов, уцелевших в хаосе нашествий варваров. В типично средневековом духе она безудержно приукрашивала содержавшиеся в них сведения. В «Романе об Александре», средневековом бестселлере, излагающем приключения Александра Великого (сами эти приключения пережили бесчисленные переиздания и с каждым следующим становились все невероятнее), рассказывалось о том, как воочию был увиден Рай [183]. В одной из версий Александр и его спутники плыли под парусами по реке Ганг, когда вдоль берега вдруг возникла высоченная городская стена. Три дня они плыли вдоль нее, пока вдруг не увидели маленькое окошко и не окликнули. Ответивший им престарелый привратник объяснил, что они нашли город благословенных и что им грозит смертельная опасность. От стены Александр увез с собой сувенир, камень тяжелее золота, который, едва коснется земли, становился легче пера – символ конца, ожидающего самых могущественных людей. Учение античности, подкрепленное фантазией Средневековья, в ответе и за уверенность в том, что Александр повстречал в своих странствиях многочисленные «чудовищные народы» [184], включая пигмеев, каннибалов, псеглавцев, людей с лицом на груди и еще некими, вообще не имевшими рта и питавшимися ароматом яблок. У каждой расы имелось общепринятое название: последние в списке уместно именовались «нюхающими яблоки».

Изображая на картах [185] наряду с Адамом и Евой, покидающими Райский сад, Христом, восстающим из мертвых, еще и души, отправляющиеся к блаженству или на муки ада в час Страшного суда, картографы исхитрились найти место для пустующей Вавилонской башни, праздных Блаженных островов, страны Сухого Дерева, о которой писал Марко Поло, золотых копей Офира, Десяти потерянных колен Израилевых, царства волхвов и царства варварских народов Гога и Магога, чье освобождение от уз развяжет битву за Конец Времен на земле [186]. Последние два царства помещались на самом дальнем севере Азии, где их удерживали железные врата, построенные Александром Великим, который заградил путь им и еще – ни много ни мало! – двадцати двум злобным народам. Карты изображали пугающие племена, пьющие человеческую кровь и поедающие человеческое мясо, в том числе нежную плоть детей и недоношенных младенцев. Подобные мрачные фантазии не были уделом лишь разжигающих страхи популистов: они воспринимались как святое писание виднейшими умами эпохи.