Король Альфонсу не обладал тягой Энрике к новым открытиям. Экспедиции прервались на девять лет, пока молодой король пытался повторить крестовый поход своего дяди против Танжера, который то завоевывался, то утрачивался, пока не пал окончательно в 1471 году. Со временем король поддался на уговоры передать монополию на африканские вояжи и торговлю богатому лиссабонскому купцу по имени Фернан Гомиш. Купца королевские крестовые походы не отвлекали, и экспедиции следовали одна за другой. Корабли Гомиша обогнули массивный континентальный выступ Западной Африки и поплыли вдоль побережья на восток. В Гане – которую португальцы окрестили Эльмина, а англичане позднее Золотым берегом – корабли Гомиша наконец нашли постоянный источник золота, который ускользал от Энрике, и в 1473 году, теперь снова продвигаясь на юг, пересекли экватор. В общем и целом они продвинулись еще на две тысячи миль.

Себе на беду Гомиш был чересчур уж успешен: в следующем году его контракт был разорван [177], и корона отняла у него бразды правления. Манил не только драгоценный металл. Когда португальцы очутились внезапно в Южном полушарии, национальное сознание начала наконец захватывать электризующая идея.

Столетиями европейцы мечтали найти надежный путь в дальние области Азии. Столетиями стена веры, воздвигнутая исламом, делала саму мысль о нем, этом пути, практически невозможной. Однако если существует конец Африки, то, возможно, есть и способ проплыть напрямую из Европы на Восток. Страна, совершившая этот подвиг, преобразится сама и преобразит мир.

В античной мифологии Европа родилась в результате похищения с Востока [178]. Согласно древнегреческому мифу, финикийская царевна по имени Европа гуляла со своими служанками, когда царь богов Зевс, обратившись в белого быка, заманил предмет своего вожделения сесть на него и уплыл с ней на Крит. Отец истории Геродот позднее объяснял, что Европу на самом деле захватил Минотавр Критский из мести за прошлое похищение финикийскими купцами, что породило вражду между Европой и Азией, кульминацией которой стали греко-персидские войны. Так или иначе, мать Европы, по всей очевидности, не намеревалась отказываться от красот Азии ради чужих берегов.

Для средневековых европейцев Восток был землей чудес, не сравнимых ни с чем, что могло бы найтись дома. Большинство их выводили из Библии – как ее толковало средневековое, склонное к мистике мышление.

Отрезанная от сведений из первых рук о том, что лежит за ее пределами, Европа давным-давно ударилась в библейский буквализм, переосмыслявший мир по своему подобию. На тогдашних похожих на колесо mappae mundi, или схематичных картах мира, три известных континента были распределены вокруг Т-образного водного пространства. Азию помещали над верхней планкой «Т», которая соответствовала Нилу и Дунаю. Европа находилась слева от вертикального основания, представлявшего собой Средиземноморье, а Африка – справа. Все вместе омывалось Морем-Океаном, а ровно в центре располагался Иерусалим. В европейском восприятии Иерусалим в самом буквальном смысле был городом в центре мира. «Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него земли» [179], – говорится в Библии устами пророка Иезекииля. Именно так его и рисовали.

Наверху карты – или на Дальнем Востоке – помещался Райский сад, колыбель самого человечества [180]. В этом образчике предписанной отцами церкви географии не было ничего символичного. Огромная энциклопедия, составленная святым Исидором Севильским