Фархад и на этот раз с особой жестокостью изнасиловал бабочку во все стороны, по ходу избивая и наслаждаясь её мычанием. Когда Лавр вернулся, он ещё только выносил на плече голую бездыханную бабочку.

– Смотрю, ещё не искупал её?

– Благодарю, ваше величество, размялся от души.

– Вижу, – ухмыльнулся. – На ней живого места нет. Любишь же ты так избивать баб.

– Простите, это мой порок, но… Валию я бы не бил, ради вас.

– Да, делай со всеми что захочешь, нашей Валии больше нет. Скоро выступаем. Хочу не только отомстить Шайдару, но и взять в плен их шлюх, особенно из клана кабанов. Ещё слышал от нашего мудреца, что в лесу живут нимфы развратные до безумия, и вытворяют такое, что и для нас будет новинкой.

– Я бы избил кабаниху до кровавого месива, в качестве мести за ваших родителей, а потом бы имел во все стороны, только думаю, их дыры крупные для нас, – оскалился.

– Вот для этого, чтобы исполнить все свои фантазии и месть, их надо взять в плен. Я тоже хочу почувствовать, это будет что–то новенькое. Не знаю ещё что. Возможно, посмотреть, как это делаешь ты, и насладиться этим, а после поиметь их сразу вдвоём.

– Я готов.

– Ладно, неси уже это тело мыться, если она ещё нужна тебе, а если нет, утопи на заднем болоте за лугом. Ты же знаешь, что непокорные шлюхи нам не нужны, этим после секса смерть лучшее признание их заслуг перед нами.

Фархад поклонился и понёс бабочку на выход к чёрному входу замка, выходящему на болото, где было уже немало похороненных женских душ.

Король снова залюбовался портретом нежной бабочки.

– Валия… девочка моя, как жаль, что ты ушла от нас. Сколько блаженства я хотел тебе показать. Ты бы захлёбывалась собственными любовными соками.

Король не мог объяснить своей безумной тяги именно к этой бабочке, но когда увидел её впервые уже не смог выбросить из головы. И сейчас, когда узнал о её гибели, его черствая душа не знала покоя.

Прошло несколько дней. Бабочки готовились к походу. Фархад утопил Кассандру и упражнялся с королём на мечах у замка, как вдруг к ним подошёл мудрец.

– Ваше величество.

Лавр остановил тренировочный бой и опустил меч.

– Что тебе нужно? – оглядел взволнованного старика, седого, как лунь, в длинном тёмном мужском платье до земли.

– Я ходил в нашу оранжерею смертельных цветов.

– И что, почтил всех умерших?

– Да, но…

– Говори, не томи, мы тренируемся.

– Цветок – сердце Валии… не завял.

– Что? – в один голос вскрикнули король и Фархад.

– Да, она жива, и мало того, её сердечный цветок расцвёл ещё краше, похоже, ей очень хорошо на сердце, а может даже…

– Говори, – рявкнул король, чувствуя, как сердце колотится в горле, а член уже встал как каменный.

– Она влюблена, – он попятился назад, как только увидел, что лазурные глаза короля потемнели как небо перед бурей. – Ваше величество, простите, но так говорит её цветущее сердце.

Лавр, оттолкнув старика, бросился к оранжерее смерти, прошёл широким шагом половину луга, свернул в каменную высокую арку, вход в смертельный район и вошёл внутрь стеклянного павильона, где росли тысячи цветов, однако все выглядели завявшими. Лавр быстро отыскал среди них милый сердцу ярко–розовый пион и, подойдя, замер.

– Валия… ты жива.

Фархад уже стоял за его спиной и сжимал рукоятку меча до хруста в костяшках.

– Ваше величество…

Король повернулся.

– Она жива! Мы сможем отыскать её и забрать, – его лицо осветилось внутренним светом, а потом… делать с ней всё что пожелаем.

– Вы слышали, что сказал мудрец? Валия в кого–то влюблена и, возможно, уже не девственна, тогда я убью её. Вы же знаете древние законы. Если засватанная невеста отдаст девственность кому–то другому до оговоренного обручения, её надо разорвать надвое голыми руками.