И это неудивительно. С чего вдруг мне его интересовать? Зачем я его вообще на обед звала, какие глупости.

Станет красивый богатый парень обед со мной в какой-нибудь пошарпанной кафешке. Должно быть, в его глазах я была как навязчивая навозная муха, от которой он бы и рад держаться подальше, да не может.

Как он вчера сказал Джагхеду, что меня ему поручили и с поручениями он всегда справляется достойно. Кажется, как-то так.

Нужно было еще вчера понять, что не стоит его беспокоить. Он не особо дружелюбно настроен, да и я никогда не была приставучей… Просто было в нем что-то, что меня притягивало к нему…

Лифт пиликнул, мы вышли. Этот этаж отличался от нашего. Здесь не было красивых окон, вообще окон не было, только лампы с неестественным освещением и длинный коридор с одной единственной дверью.

Выглядело это жутко, но, казалось, Шерхан привык. Он подошел к двери и постучал.

- Входите, – прозвучало из кабинета, каким-то до боли знакомым голосом, хоть я и была уверена, что слышала его впервые.

На минуту я встала, чувствуя, как по телу идут мурашки. Мандраж перед собеседованием? Но я была готова поклясться, в этом страхе было что-то другое.

5. Глава 5

Шерхан

Мраморный дворец был любимым местом Локвуда. Белые колонны и полы, словно лучились светом изнутри. Красивые маленькие фруктовые деревья, и яркие кусты цветов.

Об этом ходили легенды, о великом радже, его прекрасной дочери и великолепном дворце. Звучит, как сказка?

Вот только если смотреть на эту сказку изнутри, она окажется настоящим ужасом.

Кошмаром, в котором предстояло жить и Джарумбаи, светлому красивому цветку, который Локвуд так безжалостно уничтожил.

Перемены его настроения и безмерная жестокость, коснулись меня и Джагхеда, но больше всех досталось его родной дочери.

Я раз за разом смотрела, как он уничтожает ее и ничего не делал… Она бы и не позволила помочь. С годами ее взгляд менялся, в нем появились презрение и страх, и оба этих чувства не обошли меня. Я прекрасно ее понимал, знал, что достоин.

Но ее присутствие, наполняло этот дворец светом. Она была единственной светлой душой в нем. И даже несмотря на  холодное ко мне отношение, я испытывал к ней теплые чувства. Это не была любовь или обожание. Просто выходил каждое утро перед рассветом, чтобы посмотреть как она проходит по аллеи.

И в эти моменты, только в эти чувствовал, что не одинок. Тогда мне было не больше, чем ей, просто девятнадцатилетний индийский мальчишка и принцесса, которая дарила ему свет, даже не подозревая этого.

Но однажды ее не стало. Она не вышла утром, больше никогда.

Ее тело мы нашли в центральном зале дворца, Джарумбаи лежала так неестественно. Стоило посмотреть один раз и становилось ясно – она мертва.

Яркий, начищенный добела пол, на котором лежало бледное тело в ярком сари. Но стоило посмотреть на мертвое лицо и, казалось, она счастлива. И в тот момент я даже позавидовал ей, позавидовал, что она оказалась сильнее меня и сбежала из этого ада. Ушла так легко и без страха, приняла яд и специально вышла в этот зал, любимый зал Локвуда, словно насмехаясь над своим отцом, который так любил это место.

В тот день, должно быть, я был единственным, кто испытывал боль, ведь теперь я точно остался совершенно один в этом чертовом мраморном замке.

Локвуд был спокоен, рассматривая ее тело, в то время как даже моя кровь стыла в жилах. Ему было плевать на ее страдания. Мы все знали, почему принцесса ушла, почему покончила с собой, но Радже дела до ее страданий не было, даже ни тени раскаяния на его лице.