— Вы же понимаете, что я здесь не по доброй воле. Ваш сын хочет уничтожить моего отца и использует для этого грязные методы. Как я могу себя чувствовать в вашем доме? — когда вспоминаю страх родителей, на глаза слезы наворачиваются.

— У Михаила есть причины так поступать. Он справедливый человек и просто так лютовать не будет. Терновский из-за денег пытался убить его. Если бы я не успел, мой сын сгорел бы заживо.

— Я верю своему отцу, он сказал, что не делал этого, — мою веру в папу ничто не может пошатнуть.

— Ладно, девочка, не злись на старика. Жизнь покажет, кто из нас прав.

Когда вечером я сижу в саду с книжкой, ворота разъезжаются, и на территории появляется кортеж из трех черных автомобилей. Сначала выходит Лешка — как всегда, с улыбкой — и направляется ко мне.

— Привет, красавица.

— И тебе привет.

— Ты приглядывал за ней? — чешет за ухом пса.

Боковым зрением вижу, как из машины выходит Миша. И сразу же находит меня глазами. Брови нахмурены. Твердой походкой идет к нам. Непонятно почему, по позвоночнику пробегает волнение, когда я смотрю на него.

— Ох, что-то мы с Трюфелем спать резко захотели. Всем спокойной ночи, — Леша, быстро поняв ситуацию, вместе с собакой быстро уходит в дом.

— Я смотрю, вы сдружились, — Ермак садится рядом. Меня прошибает током, когда наши тела едва соприкасаются.

— Нельзя? — сложив руки на груди, отворачиваюсь от мужчины.

— Можно, только осторожно.

Почему я до сих пор остро реагирую на его бархатный голос?

— Ты можешь сделать так, чтобы твоя прошлая или настоящая личная жизнь меня больше не доставала? — вспомнив утреннюю перепалку с Катей, спрашиваю я.

— Ревнуешь? — слышу его насмешливый баритон прямо над ухом.

— Вот еще, — поворачиваю голову и почти нос к носу сталкиваюсь с Мишей.

Не ожидала, что он так близко. Хочу отодвинуться от него подальше, но на мое бедро ложится мощная рука и не дает этого сделать. Спешно опустив глаза, растерянно замираю.

— Слушай, а подбери мне парочку картин, — не отпуская меня, говорит Миша.

— Зачем? Ты не любишь и ничего не понимаешь в живописи, — сердце колотится в горле от прикосновений желанного мужчины.

— Хочу пустые стены завесить.

Он смеется сейчас надо мной, что ли?

— Картины не для этого покупают, — обняв себя руками, пытаюсь спрятать мурашки, чтобы Ермак не понял, как действует на меня его близость.

Взяв меня за подбородок, заставляет повернуться. Его голодный взгляд заставляет задохнуться. Миша ведет носом по моим волосам, целует за мочкой, отчего с моих губ срывается тихий стон.

— Что же мне с тобой делать, мой ангел? – нашептывает дрогнувшим голосом, скользит губами по моей коже. Его дыхание становится глубже.

— Отпустить, — голос вибрирует. Пьянею от знакомого запаха, от ощущения тепла сильных рук. Боже, как же я соскучилась по нему… Как я хочу, чтобы между нами не было вражды, мести и тайн! Лихорадочно, неконтролируемо быстро томление внизу живота становится нестерпимым.

— Ты знала о помолвке, когда мы с тобой познакомились? — голос звучит мягко, но с нажимом.

Не дает всесильному Ермаку покоя этот вопрос. Хочется помучить его хоть немного.

Еще секунда и, пользуясь моей растерянностью, Миша ныряет в мой рот языком. С оголтелой жадностью он резко сминает губы. Внутри все сжимается и давит на грудь. Душа мечется от грубого требовательного поцелуя.

— Отвечай, — запустив ладонь в волосы и сжав их до боли, рычит мне в губы. Я захлебываюсь в нахлынувших чувствах, которые так и не смогла убить в сердце.

Мотаю головой, при этом хитро улыбаюсь, провоцируя зверя.