Когда Миша встает и, обойдя стол, направляется ко мне, охватывает страх. Я совершенно не знаю, какой реакции от него ждать.

Меня окутывает теплый, древесный аромат его духов. Запах проникает в легкие и заставляет трепетать каждую клеточку. Ермак ведет пальцем по щеке, подбородку, обводит губы. Не понимаю, почему я не могу отстраниться от его настырных прикосновений. Обхватывает подбородок. Не больно, но властно. Заставляет смотреть в глаза. Сердце подскакивает к горлу, с губ срывается немой вздох.

— Подарки я обратно не принимаю. Будет лучше, если ты это запомнишь.

Через секунду Миша отпускает меня и оставляет одну в кабинете. Облизав губы, хранящие тепло его прикосновений, я послушно надеваю кольцо на палец.

22. Глава 22

Несколько дней меня никто не трогает. По утрам в сопровождении охраны я еду в галерею. Вечером меня забирают, везут в дом Ермака. Я запираюсь в комнате и выхожу только на ужин.

Дозвониться до отца я не могу. Он обижен и не берет трубку. Но мама обещала, что скоро папа отойдет и простит меня. Успокаиваю ее по телефону, рассказываю, что со мной все в порядке.

Ермака я видела пару раз мельком. Он уезжал рано утром и приезжал ближе к ночи. Где он и чем занимается, не знаю. Даже сегодня, в выходной день, его нет дома с самого утра.

Захожу на кухню, за мной плетется Трюфель.

— Доброе утро, — приветствую Катю, которая пьет чай за столом.

— Доброе, — не поворачивая головы в мою сторону, отвечает она. Пес каждый раз рычит на нее, когда видит.

На плите стоит кастрюля, а на ней стикер: «Эм, сегодня завтракаешь без меня. Лопоухий заставил меня работать в субботу, изверг». И смешная рожица. Настроение сразу улучшается. И как такой веселый парень может быть братом Ермака?

Леша каждое утро варит для меня кашу. Даже при наличии повара в доме лось часто сам готовит. Говорит, что кулинария его успокаивает.

Положив себе порцию каши, ставлю тарелку на стол под оценивающим взглядом Кати.

— А вы не знаете, где зеленый чай?

— Я не кухарка, кухней не заведую, — фыркает она. — Ищи сама.

— Почему вы мне все время хамите, я вроде вам ничего плохого не сделала?

— Вот именно что вроде, — женщина встает передо мной. — Когда ты только свалишь из дома? Его как будто подменили из-за тебя.

— Я бы хоть сейчас уехала. Мне ваш Ермак и даром не нужен.

— Ну-ну, оно и видно, — губы складываются в ядовитую ухмылочку. Быстро цокая каблуками, она уходит из кухни.

— Грымза злая, да, Трюфель?

Ответом мне служит громкий лай.

Позавтракав и убрав за собой посуду, иду с псом в сад. Лешка просил немного погонять Труфи. Я бросаю как можно дальше палку, а он мне ее приносит обратно.

— Доброе утро, дочка. Не против, если я с тобой посижу? — заигравшись, я не слышу, как подходит Сергей Иванович.

— Конечно, — улыбнувшись, отодвигаюсь к краю лавки, чтобы мужчина смог сесть.

— Я смотрю, ты поладила с псом. Слушается тебя.

— Да, он чудесный. С ним трудно не поладить.

— Причуда Алексея, очень хотел собаку, вот и завел. Ермак сначала был против, а сейчас тоже души в нем не чает.

— Леша с Михаилом совсем не похожи.

— Так Алексей мне не родной. Я его из детского дома взял, когда Мишу искал. Объезжал все детские дома в городе. Захожу в один из домов, а никого нет. Думаю, где все? Оказывается, Лешка посадил детей и воспитателя в зале. Сам встал на стул и жутко фальшиво голосил «В лесу родилась елочка». Ну, я и решил, что надо спасать людей от его пения, и забрал себе, — морщинистое лицо мужчины теплеет, когда он рассказывает о сыне. — Как тебе у нас живется? — старик резко переводит тему, но, честно говоря, обсуждать ее совсем не хочется.