Ресс, не отвечая на восторги, аккуратно вывернулся из-под руки притормозившего Валента и рванул к мосточкам, что начинались прямо от развалюхи и заходили довольно глубоко в воду. Видать, местные бабы полоскали тут белье. Проскочив их до конца, парень скинул обувку и прямо в одежде прыгнул в воду, скрывшись с головой и умудрившись не поднять особого шума.

– Н-да… – прокомментировал это Дари. – Понимаю.

Ресс вынырнул, отфыркался и тут же снова ушел в глубину.

– И еще как понимаю… – Пепел все-таки оторвался от зрелища и, развернулся к Валенту: – Сами теперь доскачем? До песочка?

– Легко. И давай быстрее, я бы с себя тоже кое-что смыл.

Спустя четверть часа выяснились сразу три вещи. Во-первых, ресс все-таки не намерен был поселиться под водой и из речки вылез. Во-вторых, если полицейские их и хватились, то след, похоже, потеряли: поблизости было тихо, никаких облав. Но главное – в-третьих: с Валентом все было относительно в порядке. Когда из волос выполоскали запекшуюся кровь, оказалось, что под ней просто ссадина, голова не пробита. Его явно хотели только оглушить, а не убить.

Ресс, вернувшись на берег, стянул с себя одежду, оставшись лишь в нижних портках, тщательно ее прополоскал, выкрутил и тут же начал раскладывать на досках мостков, чтоб подсохла. Пепел, искоса, но внимательно поглядывавший на него, понял, что про кормежку все-таки погорячился: кормили того не чаще, чем позволяли помыться. Парень был не просто тощ, а изможден. Про такую худобу говорят: «Живот к позвоночнику присох». Но при этом под гладкой, хоть и бледной кожей отчетливо перекатывались мускулы, а отточенные движения говорили о хороших и регулярных тренировках, совсем недавних. В комплекте с высоким ростом их нового знакомца впечатление создавалось… опасное. Впрочем, уверен Дари был и в том, что, если дать тому возможность отожраться, форму он вернет не просто быстро, а очень быстро. На рессах не только раны как на собаках заживали, они вообще восстанавливались в момент.

Переглянувшись с растянувшимся на травке Валентом, Пепел получил от него незаметный кивок – значит, декан это все тоже отметил. А потом еще один такой же кивок в ответ на вопросительно изогнутую бровь – это уже было разрешением пообщаться. Причем в том самом своеобразном стиле, которому как раз Валент и учил. «Спровоцируй – если нужно, чтобы человек раскрылся быстро и полно». Что ж, провокации у Пепла всегда выходили мастерски.

Он подобрался к парню поближе, присев на мосточки, свесил ноги вниз, и кинул пробный шар будущей беседы:

– Говорят, рессы произошли от лягушек. Потому и воду так любят.

– А лорды от свиней, – тут же прилетело в ответ.

Пепел хихикнул:

– Но вот смотрю я на тебя и думаю, что нет. Скорее уж от гадюк. Ты – так точно от них.

– А ты от собак. – Тот даже не оторвался от раскладывания одежды. – Брешешь не переставая.

– Ну вот и познакомились, – Дари заржал уже в открытую, хоть и не слишком громко, опасаясь привлечь ненужное внимание.

– Нет, не познакомились. – Ресс выпрямился во весь рост и теперь в упор смотрел на сидящего Пепла сверху вниз. – Может, для тебя и достаточно оставаться шавкой, а я своего имени не стесняюсь.

– Н-да? – Тот с озадаченным видом почесал нос. – И что же это за принц такой перед нами?

– Шоралт Ютиси к вашим услугам.

– Охренеть, – Пепел не врал, охренел он реально. – И что же довело ресса старшего рода до такого состояния? Дозволено ли мне, ничтожному, будет узнать?

– Нет, – удивительно спокойно ответили ему. – Не дозволено.

А затем узкие и темные глаза внезапно оказались слишком близко: двигался ресс и в самом деле со скоростью атакующей змеи.