Я бесшумно повернулся назад и в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние. Незнакомки замолчали, как только увидели, что больше не одни.

- Извинитесь. Вам немедленно нужно извиниться перед Алевтиной и ее семьей. Это порядочные люди и я не позволю кому-то говорить о них гадости.

Официант снова распахнул двери, и узкая полоса света выделила два озадаченных лица: передо мной стояли тетя и мама Тины, имя последней я так и не запомнил. Они непонимающе смотрели на меня, не в состоянии произнести ни слова. Я был ничем не лучше. Осознание, что какая-то женщина может так зло говорить о собственном ребенке, о родной дочери, было для меня новым. Не семья, серпентарий.

- Извинись, - прорычал я, обращаясь конкретно к маме Алевтине, внутренне окрестя ее главной змеей.

- Андрей, вы верно заблудились, - та самонадеянно улыбалась.

- Сейчас я приведу сюда Тину и ты извинишься, - все правила приличия слетели в ту же секунду, когда я понял, что за человек передо мной. Меркантильная беспринципная гадина.

- Андрей, - пропищал голос у меня за спиной. Я ощутил прикосновение кожи на лопатках, легкое, почти невесомое. – в туалете вашей Ани нет, я поищу ее на улице.

Обернувшись, я увидел Алевтину, замершую в нескольких сантиметрах от меня. В ее огромных, испуганных глазах блестели слезы, и когда я сделал шаг в сторону девчонки, она вздрогнула, как от резкого удара, и убежала прочь.

Мы же трое остались на месте. Не хотелось ни говорить, ни смотреть друг на друга. И хоть я оказался случайно замешан в эту историю, меня не покидало ощущение, что все это целиком моя вина. Гадкое, назойливое чувство похожее жужжание комара. Жить с ним можно, но не сильно хочется.

- Она не услышала ничего для себя нового, а все остальное просто драма, пройдет. Настя, скоро будут продавать торт, мне нужна твоя помощь - процедила мама Алевтины и зашагала в сторону банкетного зала.

4. Глава 4. Звезды на небе, а ты на земле

- Ты здесь?

Она молча опустила плечи, так и не повернув ко мне головы. Я подошел к деревянному парапету, отделявшему веранду от сада, внутренне надеясь, что на этот раз обойдется без слез. Женские слезы - не моя история, и я, решительный и грубый, смущался всякий раз, когда видел, как плачет Кристина. Потом сестра стала этим пользоваться, потом к ней подключилась Анна, и в конце концов у меня выработался иммунитет, который сейчас сломался. Если вдруг я увижу, что Алевтина плачет, это конец.

Я встал рядом с ней, не зная, как и зачем начать разговор. Молчать было комфортно, но ровно до тех пор, пока Тина не убрала с лица прядь волос, так, что я увидел ее заплаканные глаза.

В попытке сделать хоть что-то, я выдал первое, что пришло в голову:

- Слышал, ты пекла торт, получилось здорово. Не думала открыть свою кондитерскую?

Она молчала, глядя куда-то вперед. Наконец ее тонкая, почти прозрачная рука взметнула вверх и показала на небо.

- Красивые звезды, правда?

Я поднял взгляд вверх. Перед нами растекалась лента черного бархата, усыпанная бриллиантами. Большие и малые, по одному или целыми группами, они сверкали так ярко, что просто слепило глаза. Невозможно так долго смотреть на небо, но и перестать смотреть тоже нельзя.

- Я никогда не видел таких звезд, в Москве они другие, тусклые.

Алевтина Молчала. Она больше не плакала, и не дрожала, и я не чувствовал ничего, кроме жара ее разгоряченной кожи. Я протянул пальцы, чтобы погладить ее, но не решился и убрал руку обратно в карман. Тина вздрогнула, будто ощутив мое прикосновение, обернулась и робко улыбнулась. У нее была очень красивая улыбка.