Герцог поймал себя на том, что с грустью поглядывает на тех самых крикливых малышей, сопровождающих званые приемы, горделивые взгляды их отцов и понял, что больше всего ему хотелось бы обзавестись наследником. Хотелось оставить какой-то след после себя, а не прятаться до скончания веков в тени, сторонясь солнечного света, меняя имена и место жительства, не оставив после себя совершенно ничего.

Именно тогда Аристандра захватила идея проведения ритуала. Возможность выходить на свет, увеличивала шансы отыскать носительницу древней крови, способную понести от него и подарить продолжение вымирающему роду.

Но самая большая загвоздка и заключалась в том, что без древней крови, герцогу не провести ритуал. Не впиться клыками на рассвете в артерию, наполняя себя древней защитой. Не положить его так, чтобы камень преломлял рассветные лучи и встать в их обжигающем свете, болью, скрепляя магический ритуал.

И что же Аристандр имеет, найдя злосчастный камень и отыскав носительницу древней крови? Ничего. Герцог по-прежнему прячется в тени, отвергнутый той единственной, что не просто будоражила кровь головокружительным ароматом крови, и чье тело манило так, что он невольно представлял ее во время соития с другими. Но больше всего ему не давала покоя мысль о его ребенке в чреве Тайрин.

Не смотря на одержимость идеей продолжения рода, ярым желанием ощутить на коже солнечные лучи и непреодолимое стремлением обладать единственной девушкой, отвергнувшей его симпатию, он бездействовал. Так боялся упустить желаемое, что собственноручно отдал ее в объятия другого. До сих пор не понимал, почему просто не взял ее силой.

Хотя ответ лежал на поверхности. Как мужчину Шеррера уязвил отказ Тайрин. И Аристандр ждал момента, когда она разочаруется в своем неотесанном хаме и разглядит в герцоге не только того, кто способен разрешить все ее проблемы, но и мужчину, влекущего ее женское естество.

Но время шло. Она лишь глубже увязала в отношениях с Керерро и он понял, что может заиграться до той степени, что ребенок в ее чреве будет расти совершенно от другого и мужчины.

Нужно было не терять времени и не дать прознать про нее другим его собратьям. Скрывать вечно Тайрин от обитателей тьмы он не сможет. И тогда найдется кто-то более смелый, чем он и заберет ее себе. Или, что еще хуже, не сможет сопротивляться ее влекущему аромату и выпьет девушку до дна. Этого Аристандр просто не мог допустить. Пора принимать радикальные меры. Возможно, придется взять ее прямо в ее девичьей спальне, если она и дальше продолжит избегать его общества.

– Господин Шеррер, – подошел к Аристандру дворецкий. – К вам пришла гостья и требует встречи.

– Пусть проходит, – лениво отозвался, скользя взором по вальсирующим гостям.

– Она настаивает на встречи без посторонних глаз.

– Проводи ее в дальнюю беседку в саду, – тяжко выдохнул, уже представив очередную обнаженную любовницу.

Поднявшись с кресла, он направился в сторону выхода в сад, но гости словно весь вечер ждали этого момента. Каждый пытался его остановить, обсудить что-то. Девушки кокетничали, незаметно передавая записки. А Аристандр хотел лишь вырваться из этого удушающего пространства, разобраться с еще одной наскучившей женщиной и напоследок испить ее крови.

Лето позади и ночной воздух стал куда более приятным, чем во время летнего зноя. Шагнув на террасу, вдохнул полной грудью свежий воздух и замер. На мгновение ему померещилась та самая сладкая нотка, что заставляла трепетать нутро. Шеррер направился в сторону беседки все отчетливее ощущая этот манкий, дурманящий аромат. Остановившись напротив спрятанной в тени кустов орешника беседки он обомлел, понимая, что ему не почудилось – Тайрин, действительно, добровольно пришла в его дом.