Отчитывал он меня словно ребенка, пока я хмурился и пытался хоть что-то вспомнить, но все воспоминания утекали словно вода сквозь пальцы. Только головная боль усиливалась, а толку было ноль.

—Опустим момент, где ты уверен в своей правоте и возомнил себя моим папочкой. Дальше, что было?

—А дальше скажи «спасибо» девчушке, что мимо проходила и не оставила там тебя подыхать. Храбрая малая, тут не поспоришь. Позвонила мне и дрожащим голосом пробубнела, что в тебя стреляли.

И тут меня осенило, при этом ослепив на миг. Значит, мне все-таки это не приснилось? Не было видением? Этот взгляд…Зажмурившись, я стоп кадрами видел снова и снова широкий разрез глаз, длинные ресницы и такой небесно-голубой цвет. И острая боль вдруг схватила мою голову в жесткие тиски, из которых никак не выпутаться.

—Эй, ты как? — участливо спросил Ваха, но голос все еще обиженный. Остро не переносил он, когда кто-то не считался с его профессиональным мнением.

—Нормально, адрес девчонки дай. Спасибо сказать, — эта боль была похожа на приступы, нападающие волнами, я схватился за край кровати и стиснул зубы. Но тупые удары точечно попадали то в висок, то в затылок. Пренеприятнейшее чувство, с которым трудно совладать.

—Кстати, я попытался сказать, она не взяла. Слишком правильная. Жалко. Таких обычно жизнь ломает пополам, и либо потом они становятся сильнее, либо валяются на отшибе этой жизни. Я пригрозил немного, чтобы не лепетала языком, но она и не похожа на такую, которая будет.

Правильная. Такие глаза могли быть только у правильной, иначе никак. Все-таки я слишком хорошо разбирался в людях, чтобы ошибиться даже в таком состоянии. Привиделся же ангел во плоти.

—Адрес, — в последний раз коротко сказал, на что получил кивок головой.

—Варламовское шоссе пять, квартиру не помню, скину смс. А так в клуб свой сходи и увидишь спасительницу. Насчет стрелка. Мы ищем, но не думаешь ли ты, что это семья Агеевых хочет от тебя избавиться? Уж очень ты им опротивел за столько лет «счастливого брака».

Я бы подумал так, конечно, если бы не одно «но»: Азиза. Пусть ее родственники, безусловно, спали и видели меня в гробу в белых тапочках, но ради своей дочери и сестры они были готовы жрать даже такое невкусное блюдо, как Александр Белов.

—Нет, они точно нет. Надо думать, — прошипел, наклонившись вперед.

—Камеры пустые, как ты понимаешь.

—Потому что работал профессионал.

Я проторчал дома еще неделю, приходя в себя, залечивая скорее свою мигрень, чем пулевое. С Азизой было сложно находиться так долго в замкнутом пространстве и это несмотря на то, что у нас был огромный дом, в котором можно было бы разместиться хоть трем семьям по три человека минимум. Она все пыталась наладить контакт, но этим вызывала во мне лишь большую агрессию. Так бывает, когда чаша терпения наконец-то наполняется до максимально возможного предела, а дальше происходит потоп, плотину прорывает все-таки, и все вокруг затапливает тихой злостью.

—Бать, ты мне скажи, кому дорогу перешел? А? Мы как в «Бригаде» будем? — сидя за кухонным столом, игриво спросил сын. Азиза моментально нахмурилась и напряглась, это было видно боковым зрением.

—Сын, я не бандит, а законопослушный гражданин и мэр этого города, так что как в «Бригаде» мы точно жить не будем. А тех, кто совершил преступление, найдут очень быстро, в этом ты можешь ничуть не сомневаться.

Рустам скривился и недовольно закатил глаза, мол не ожидал я от тебя, батя, такого. Думал, что ты крутой, а ты обычный.

—Да ладно, не бузи ты, я ж пошутил. Но все сходится, ты Саша и Белов. Саша Белый, епта!— сын подмигнул мне, а затем встал из-за стола и похлопал по плечу.