Он удивился нам почти так же, как мы ему.

– Хоб! – сказал он. – Что ты здесь делаешь? Я думал, ты играешь во дворе. Кого ты привел к нам домой?

Я избавила Хоба от необходимости объясняться. Сделав аккуратный шаг вперед в лучших традициях леди, я протянула ладонь и обменялась с незнакомцем рукопожатием.

«Удивительно сильные руки для гробовщика», – отметила я. Хотя, если подумать, ему приходится ворочать мертвые тела, словно мешки с картошкой.

Он был одет в чистый, но поношенный костюм с потрепанными манжетами. «Постоянно трутся о гроб, – подумала я. – Честный рабочий».

– Я Флавия де Люс, сэр, – представилась я. – Хоб немного повредил своего воздушного змея, и я помогла ему отнести его домой.

– Очень приятно, мисс де Люс, – ответил он. – Весьма обязан.

Он достал из кармана жилета старомодные часы, бросил на них короткий взгляд и добавил:

– Прошу извинить меня. Срочные дела, и…

Не успел он договорить, как я поняла, о чем он.

Орландо! Наверняка это Орландо!

Что еще может быть настолько срочным – сонным летним днем в маленьком городке? Сколько смертей могло тут случиться в течение одного часа?

Я считаю себя экспертом в этой теме. Например, я знаю, что большинство смертей в тихих провинциальных городах случается от старости. Как правило, старики, когда приходит их время, тихо умирают в постелях, и их обнаруживают перед завтраком.

Днем смерти происходят, как правило, по причине сердечных приступов у тружеников-фермеров или из-за дорожных происшествий по вине молодых водителей, любящих алкоголь и скорость.

Есть и другие причины, но это основные.

– Разумеется, сэр, – ответила я, еще раз пожимая его руку. – Очень польщена.

Польщена! Ты гений, Флавия! Даже лексикограф Питер Марк Роже, составитель «Тезауруса английских слов и фраз», не смог бы подобрать более подходящее слово. Даже за сто лет. Никогда!

Мистер Найтингейл поправил запонки, и я поняла, что меня одобряют.

На всякий случай я добавила:

– Я знаю, вы очень заняты, но я просто хотела сделать комплимент качеству лака.

Я бережно провела пальцами по блестящей крышке гроба.

– По бутылочкам во дворе я определила, что вы пользуетесь шеллаком и денатуратом. Мне нравится блеск, который они придают.

Я снова погладила сверкающее дерево.

Мистер Найтингейл поправил галстук.

– Как-нибудь, когда у вас будет минутка, сэр, вы должны поделиться своими взглядами на использование гвоздей с широкой шляпкой в качестве декора. Я знаю, есть много разногласий, особенно в отколовшихся приходах[9], но…

Я умолкла, позволив словам повиснуть в воздухе.

Гробовщики любили использовать медные гвозди с широкой квадратной шляпкой – это недорого и эффектно. Я с интересом прочитала об этом в книге «Гробы и их изготовление», зачитанный экземпляр которой хранился на верхней полке в бесплатной библиотеке Бишоп-Лейси.

Я сделала вид, что смущена, с трудом заставив себя мило покраснеть, – а это непростая задача. Надо задержать дыхание и выдохнуть воздух из легких в голову, и сделать это незаметно.

– Я польщен, мисс де Люс, – сказал гробовщик. – Возможно, в другой раз.

Я изящно склонила голову и одарила его робкой улыбкой. Хорошо, что у меня нет при себе веера!

Он щелкнул каблуками или мне показалось?

Так или иначе, он быстро ушел, чего и следовало ожидать от человека его сословия.

– Какой у тебя приятный отец, Хоб, – заметила я.

Он ухмыльнулся от уха до уха.

– А теперь, – продолжила я, переставая изображать из себя герцогиню, – пойдем и посмотрим, что на этой пленке.

К счастью, аптека находилась прямо напротив церкви, так что мы почти не рисковали наткнуться на кого-то, кто меня знает. Еще не хватало, чтобы меня остановила и начала допрашивать полиция, хотя даже это лучше, чем встреча с Даффи или Фели.