Мда, значит, я вышла замуж в очень знатную, но обедневшую семью. Интересно, недавно сделанный в доме ремонт, лаборатория мужа и машина его брата, марку которой во время нашей милой болтовни упоминали племянники, – чьими деньгами оплачены? Не слишком ли часто две сколопендры тыкали приданым, без которого не видать мне Санджея как своих ушей? Хм…

– Нид… Фирин, доченька, принеси мою сумочку из комнаты, – заквохтала свекровушка, буквально на лету, в начале фразы меняя интонацию с недовольно-приказной на ласковую. – Не беспокойся, сынок, твоя жена попросила меня всего лишь кое-что ей купить, пока она занята.

– Вы хотели сказать «перешить», да, мама? – Наверное, в прошлой жизни, до потери памяти, эти несчастные поганки здорово мне насолили.

Когда удар сторожевым артефактом по голове сломал какую-то заслонку, из-за нее потоком хлынули разные чувства. Положительных среди них не было. И я с большим удовольствием выплескивала весь этот коктейль на головы недружелюбным родственницам. Потому что нечего доводить хороших девочек до белого каления! А я точно была очень, очень хорошей девочкой, на которой все ездили.

– Очередное ношеное платье, я полагаю? Кстати, большое спасибо, мама. Эта швея, которой вы платите, очень искусна, даже сразу и не понять, что вся моя одежда перешита из вашей.

– Да это же ты сама и перешивала! – ляпнула вдруг оторвавшаяся от шоколадного пудинга Берин. И посмотрела вокруг удивленными глазами, реагируя на неожиданную тишину: – Что? Бабушка всегда говорила, что для торгашки и дочери нувориша это честь – донашивать вещи за настоящей аристократкой! И что нечего деньги зря тратить. Надо сначала научить изысканному вкусу и умению подобающе одеваться. – Берин даже глаза закатила к потолку, передразнивая мимику мадам Зинин. – Правда, Рамияр?

Мальчик был самую малость спокойнее своей бойкой сестрицы. Поэтому только кивнул с набитым ртом.

Мда. Как там говорит древняя мудрость? Дети похожи на маленьких слоников: у них большие ушки, которые все слышат, и большие рты, которые не так-то просто заткнуть.

– Мама? – Никто в столовой не был особенно шокирован откровениями племянников, кроме Санджея.

Конечно, деверь сделал вид, будто удивлен, а Альбин попыталась притвориться предметом интерьера. Но они точно были в курсе. И сейчас, наверное, очень жалели, что не успели вовремя поймать своих слонят за длинные хоботки.

– Будем считать, что уже научилась, – жизнерадостно резюмировала я, забирая карту из рук вернувшейся в столовую Фирин. Смотрела она на меня при этом так, словно мечтала сжечь на месте.

Похоже, свекровушка отправила козу за карточкой, потому что именно та скакала с ней по бутикам именитых модельеров. И хранила у себя в сумке. А я только что лишила бедного ребенка возможности кутить за мой счет.

Санджей все это время смотрел то на мать, то на сестру, то на меня очень внимательным взглядом. Возможно, ожидал скандала. Но поскольку все разрешилось исключительно мирно, он вернулся к ужину. И только уже поздно вечером, когда мы остались наедине в нашей спальне, спросил:

– Все деньги, которые поступали на твой счет, тратили мои мать и сестра? Как давно это началось? Или… так и было с самой свадьбы?

– Не помню. – Я с чистой совестью пожала плечами и улыбнулась. – У них спроси. Завтра. А пока у меня другие планы. Надеюсь, у тебя тоже!

Да, у него тоже были другие планы. Например, ласкать ладонями мою грудь, щекотными поцелуями спускаясь от едва заметного шрама, до сих пор заставляющего его хмуриться, до ямочки пупка. Жадно оглаживать мои бедра, вдыхая мой запах и пьянея от него, как будто мы любовники, совсем недавно дорвавшиеся друг до друга. Причем я подозревала, а днем точно убедилась, что не девственница. Но вряд ли у меня был любовник… Или был? Потому что Санджей явно изголодался по женской ласке. И, по-моему, слегка испугался, когда я, усевшись на него сверху, принялась изучать поцелуями его тело.