В настоящее время большинство врачей приходят к выводу, что основными чертами патологии расстройств пищевого поведения становятся сложности с интерпретацией и проявлением чувств и контролем над ними, а также центральная роль тела в управлении чувствами. Больному расстройством пищевого поведения часто недостает внутренней уверенности, он чувствует себя лишним, неудачником, не способным управлять собственной жизнью. Когда человек сталкивается с невозможностью управлять своими чувствами изнутри, он пытается повлиять на них извне. Кажется, будто эти симптомы облегчают состояние, будто при помощи таких стратегий возможно восстановить верные представления о действительности, желание жить и способность управлять собой.
Серьезное расстройство пищевого поведения похоже на фокусника, который уводит внимание от внутренней драмы и привлекает его к телу.
Я стояла в душе. Голова намылена, а внутри – хаос.
Ноги дрожали, словно барабанные палочки.
«Сложности с интерпретацией и проявлением чувств, контроль над ними» – что это означает? Сложности с интерпретацией чувств могут означать неуверенность в том, что же мы чувствуем на самом деле. На мой вопрос «Как дела?» я могу услышать: «Хорошо». Однако когда я потом спрашиваю: «А на самом деле как дела?», мне отвечают: «Не очень». Если мне принципиально знать, то я задаю этот вопрос трижды. «Так как дела?» И очень часто я слышу: «Не знаю». Когда не знаешь, что ты на самом деле чувствуешь и не можешь отличить одно чувство от другого, начинаешь испытывать страх и тревогу. Ингеборг Сеннесет говорит именно об ощущениях хаоса и тревоги. Эти эмоции – основные при подобных формах заболеваний.
Когда чувства выходят из-под контроля, кажется, будто тебя переполняют эмоции. Незначительные сложности не просто слегка расстраивают – больной испытывает настоящее потрясение. И даже если больным пытаются помочь, легче от этого не становится. Складывается ощущение, будто у тебя вышел из строя тормозящий механизм, внутренний тормоз. Чувства делаются опасными, и человек пытается от них избавиться. Довести себя голоданием до обморока, вызывать рвоту до полного истощения или, наоборот, переедать – вот стратегии, к которым мы прибегаем, не выдерживая собственных чувств.
Речь здесь идет о самых разных чувствах. Заниженная самооценка и неуверенность в себе, как правило, тесно связаны с чувством стыда. Стыд и заниженная самооценка – чаще всего вообще понятия взаимозаменяемые. Опыт показывает, что стыд – основной элемент расстройства пищевого поведения. Чувство стыда порождает отрицательную оценку собственной личности, что, в свою очередь, приводит к дальнейшим действиям. Телесные изменения символически воплощают эту тенденцию. Некоторые пытаются добиться идеального тела. Другие стараются забыть стыд, «заедая» его. Или же мы наказываем себя за постыдное поведение, изнуряя свое тело. В книге есть описания всех этих случаев.
Многие говорят о первородном грехе.
А вот в моей семье есть первородный стыд.
Во мне он тоже живет, я пытаюсь его исторгнуть, хоть и знаю: это все равно что тушить костер бензином. Но воды у меня нет.
Чего же мы стыдимся? Почти всего. Стыд при расстройствах пищевого поведения бывает общим и конкретным. Общий – это когда мы стыдимся себя в целом и считаем себя недостойными любви. Конкретный стыд проявляется, в частности, в недовольстве собственным телом, то есть это стыд собственного тела. Чаще всего такой стыд обозначается хлестким словечком «жирный». Кроме того, мы стыдимся недостигнутых целей, табуированных чувств, психической нестабильности или просто-напросто невозможности принимать пищу. И совершенно обычный случай – это знать, что за потрясением тоже последует стыд.