На кухне, пока девушки готовили попкорн, Лара спросила:

– Отец тебя в последнее время терроризировал? Пошарив в холодильнике, она достала бутылку лимонада и, открыв ее, сделала глоток, а потом подпрыгнула и уселась на кухонную стойку, свесив ноги.

Эбби состроила гримаску.

– Нет, слава богу. Что-то подозрительно тихо. Слишком тихо. Это меня нервирует.

– Мама хотела, чтобы я тебе передала: ты приглашена к нам на День благодарения.

– До него еще долго, – ответила Эбби, чувствуя ком в горле.

– Не так уж и долго. Мама тебя обожает – как и вся наша семья. И это не твоя вина, что отец пошел по кривой дорожке.

Эбби, ссыпав попкорн в две чашки, вздохнула.

– А мне кажется, что моя. Может, мне следовало найти ему врачей – я ведь не знаю, есть ли у него какие-нибудь проблемы с психикой или он просто полный придурок.

– Не следовало мне поднимать эту тему, – с сожалением произнесла Лара. – Но я не хочу, чтобы в этом году ты провела праздники так же, как и в прошлом. Это было ужасно, Эббс. Ты мне как сестра – и заслуживаешь гораздо большего. – Спрыгнув, она взяла чашку. – Хватит мрачных разговоров. Пошли поедим – и не забудь чизкейк, что я принесла.

– А чизкейк и попкорн сочетаются?

– Конечно, чизкейк можно есть с чем угодно, – беззаботно отозвалась Лара.

Спустя полтора часа, когда на экране появились титры первого фильма, Эбби зевнула.

– Прости, – сонно сказала она. – Я не очень-то вчера выспалась.

– Мечтала о красавце шотландце?

– Не совсем. Он мне не звонил, кстати.

– Если я правильно помню, ты его попросила дать тебе время подумать.

– Да.

– И в чем проблема?

– Не знаю, хочу ли я идти с ним на свидание.

– Лгунишка.

– Да как ты смеешь! – воскликнула задетая за живое Эбби.

– Конечно, хочешь, но боишься.

– О! – Поразмыслив, Эбби пришла к выводу, что подруга права. – Лара, у меня почти семь килограммов лишнего веса.

– Не все парни любят худышек. Ему понравилось то, что он увидел, и потом, ты красива, хоть и не веришь этому.

Легко Ларе говорить подобные вещи, с грустью подумала Эбби, она ведь воплощение женской красоты. Если бы не чудесный характер, ее можно было бы возненавидеть только за неотразимость.

– Ну, это спорный вопрос, потому что он мне так и не позвонил, и, если честно, я не уверена в том, что смогу позвонить сама.

– Давай будем объективны, крошка. Как часто в наш город забредают интересные мужчины?

– Почти никогда.

– А когда это происходит, как часто они оказываются молодыми, привлекательными и неженатыми?

– Почти никогда.

– А когда вот такой молодой, привлекательный и неженатый все же появляется, как часто он оказывается приличным парнем, любящим бабушку и готовым пожертвовать собственным счастьем ради нее?

– Да ты говоришь о нем так, точно он нечто среднее между Робин Гудом и Джеймсом Бондом. Я вот уверена, что Дункана Стюарта интересуют отношения в горизонтальной плоскости.

– Они интересуют всех мужчин, да и тебе бы не помешали.

– Лара!

– Тридцать – это уже угрожающая цифра. Потом будет тридцать пять и сорок. Всех хороших мужиков разберут. Эбби, у тебя на крючке живая рыбка, так не теряй ее!

– Это самая нелепая речь из всех, что мне доводилось слышать.

– Ты же знаешь, что я права.

– А ты тогда почему не закидываешь удочку?

– Так рядом со мной нет очаровательного шотландца!

– Не знаю. Он слишком бесцеремонный – а еще богатый и вспыльчивый. Возможно, ни дня в своей жизни не работал по-настоящему.

– Напиши ему прямо сейчас и скажи «да».

– Ты меня третируешь!

– Нет, я тебя поощряю – это совсем другое.

Эбби взяла телефон, чувствуя, как желудок сжался в комок.