– Как ты кашляешь нехорошо, – девушка озабоченно нахмурилась.

– А ты что, целительница? – Льер огрызнулся в ответ.

– Моя мать – лучшая целительница среди крылатого племени, – драконица гордо вздернула подбородок. – Тебе бы полечиться не мешало. Хотя бы горячего чаю попить. У меня есть травы, я могу помочь…

– Не нужна мне помощь! – чародей прервал свое занятие и, сердито нахмурившись, обернулся к девушке. – Тем более, твоя!

– Грубиян! – Аурика даже ножкой притопнула от досады.

– Я, кажется, уже показывал тебе, где выход, – Льер набычился, глядя на нее исподлобья и кривя губы.

– Ты выгнал меня из своего дома, но из леса ты меня выгнать не можешь, – Аурика вернула чародею его кривую гримасу. – Лес тебе не принадлежит.

– Это мой лес, – мужчина шагнул в сторону Аурики, и она невольно попятилась. – Это мой мир.

Чародей больше не кашлял. Его голос пугал и околдовывал одновременно. Не его ли Аурика слышала совсем недавно среди завываний колдовской метели? Он шептал ей в спину страшные проклятия, грозился заморозить насмерть и требовал, чтобы она ушла. Это было страшно, но Аурика была упрямая, вся в отца. Она стиснула зубы и спросила с вызовом:

– А ты у жителей этого мира спрашивал мнение? Может, они не согласны принадлежать тебе?

– Этот мир необитаем. Здесь нет никого, кроме нас! – хруст сломанной ветки в руках Льера заставил Аурику вздрогнуть и еще на шаг отступить от берега.

Ноги ее снова увязли в снегу, она остановилась.

– А как же Олло? Тот гном, который в лесу заблудился.

Словно наткнувшись на невидимую стену, Льер тоже остановился и снова закашлялся:

– Понятия не имею, – он отбросил обломки палки и принялся за поиски другого подходящего орудия. – Скорее всего, его затянуло сюда, когда ты открыла портал. Этот мир закрытый, магии здесь мало, потому, когда открывается проход, сюда может засосать все, что оказывается слишком близко. Если раскопать снег, здесь найдется масса интересных вещей. И не только вещей.

От столь длинной фразы чародей снова начал кашлять. Кашлял он долго и надрывно. Аурика кривилась. Проговорила тихонько себе под нос:

– Выходит, это из-за меня Олло застрял здесь.

Мужчина ее услышал. Откашлявшись, он вытер рот пригоршней снега и ответил:

– Выходит, что так.

– Я должна вернуть его домой, – драконица кивнула своим словам.

– Должна, так возвращай, – Льер пожал плечами и снова принялся чистить бережок.

– А ты… можешь помочь мне? – почему-то Аурике казалось, что Льер прекрасно знает все входы и выходы этого закрытого мира.

– Может, и могу, но не буду.

– Грубиян! – в бессильной злости Аурика сжала кулачки.

– Выход там, – чародей неопределенно махнул рукой в сторону лесной чащи.

– Голову бы тебе полечить, а не кашель!

Аурика попятилась до самого края поляны, развернулась и отчаянно бросилась прямо в центр колдовской снежной бури.

***

Еще какое-то время, пока Аурика брела сквозь метель, разгоревшийся драконий огонь грел ее. Злой ветер рвал полы ее плаща, толкал в грудь, мешая идти вперед, но Аурика упрямо брела навстречу стихии. Она сильно злилась – на Льера и, в первую очередь, на себя. А когда Аурика злилась, она вообще ничего вокруг не замечала и могла в сердцах наломать таких дров, что даже отец за голову хватался.

И драконица шла, не разбирая дороги, прикрывая лицо рукой от колючего снега. Упрямство и злость гнали ее вперед, она не жалея черпала из своего внутреннего источника магии и рассеивала вокруг себя магическое тепло с одним-единственным желанием: растопить весь этот гадкий снег. Но снега было очень много, и он не желал таять.