Вскоре Анюта принесла женщинам чай и свежую сдобу.

– У-у, – говорила Огнева с набитым ртом, – вкуснятинка. Варь, можно я украду у тебя Аньку на пару месяцев, а? Она так вкусно печет, у меня прям слюнки текут.

– Нельзя, – парировала подруга, – ты потом в дверной проем не влезешь, а мне не нужна компаньонка весом с центнер.

– Катарина, – не могла успокоиться Валентина Олеговна, – а ты почему пирожки игнорируешь? Только не говори, что бережешь фигуру. Ты обязана попробовать выпечку Анюты. Ой, как вкусно! Во рту тает! О-о-о!

В одиннадцать вниз спустилась заспанная Ирина. Не глядя на присутствующих, она промямлила:

– Доброе утро.

– Смотрите, кто соизволил встать. Ириша, душка, а ты не рано?

– Знаете, Варвара Тарасовна, если вы опять нарываетесь на ссору, то лучше сразу оставьте свою затею. По утрам со мной не стоит связываться – я злющая как собака.

– Мы уже заметили, – прыснула Валентина.

– Это у меня с детства, – продолжала Ира, наполнив чашку чаем. – Минут сорок после пробуждения я сама не своя: все и вся вызывает раздражение, на людей не могу смотреть, и вообще мир видится исключительно в черных тонах. А потом, – Иришка слабо улыбнулась, – прихожу в норму, и все встает на круги своя.

– Мы учтем это на будущее, дорогая, – прошептала Варвара и покосилась на часы. – А Павел, я так понимаю, собрался проспать до обеда?

Ира неподдельно удивилась.

– Павел? Да его уже в восемь утра в спальне не было. Я проснулась, а его место пустует. Наверное, уехал по делам, оставив меня на растерзание тиграм. – Ира уставилась на Огневу.

– По делам, – передразнила Варвара Тарасовна, – Ирка, кому ты врешь? Здесь все свои, нет необходимости строить из себя важную птицу. Нет у Павла никаких дел, и у тебя их тоже нет.

– На что же, по-вашему, мы живем?

– На что? – брови Нижегородской поползли вверх. – На три тысячи долларов в месяц, которые Пашке платят квартиранты за аренду трешки в центре Москвы. Вот и все ваши капиталы, милочка. Ни сбережений, ни работы – ничего.

– Упрекаете?

– А есть ли смысл? Вы все равно не прислушаетесь к моим словам. Только потом, когда придет время пенсии, ты вспомнишь наш разговор и поймешь…

– Ой, я вас умоляю, не надо про пенсию. Мне до нее еще жить да жить.

– Время быстро пролетит, не успеешь оглянуться.

Ирина взяла чашку и пошла в гостиную.

– Я удаляюсь, с вами невозможно находиться в одном помещении. Вы заклюете любого.

– Красавица, – крикнула Варвара, – а ты домой собираешься или планируешь задержаться у нерадивой тетки супруга?

– Успокойтесь. Выпью чай и вызову такси.

– Ну-ну.

– Карга, – услышала Катка шепот Ирины.

Час спустя Ира, облаченная в черное платье, нервно прохаживалась по гостиной.

– Ну ответь, ответь же, – кричала она в трубку.

Катарина хотела задать вопрос, но в этот момент на лестнице появилась Анюта.

– У вас в спальне звонит телефон, – сказала она Ирине.

– Какой телефон?

– Мобильный. Он лежит на тумбочке. Я убиралась и…

– Неси его сюда.

Анюта скрылась.

– Блин, неужели Пашка опять сотик забыл?

– Бывает, – сказала Катка, отметив, что у Ирины дрожит правая рука.

– Павел хронический растеряха. Знала бы ты, сколько раз за последний месяц он терял ключи от квартиры. Три раза! Ты только представь. Я уже устала замки менять.

Анюта протянула Ире телефон Павла.

– Ну так и есть. Мои опасения подтвердились.

Бросив телефон мужа в сумочку, Ира подмигнула Копейкиной и вышла в холл.

– Покедова.

Катка молча кивнула.

День пролетел на удивление быстро. Успев выслушать десяток историй из богатой на события жизни Огневой, Катарина засобиралась домой.