– Хорошо, – согласилась я.

– Что ты предпочитаешь – курицу, стейк или свинину?

– Никакой свинины.

– Никакой свинины? – недоверчиво переспросил Бен. – Шучу. Я тоже не люблю свинину. Итак! – Он потер руки.

– Perdón? – обратился он через окошко к мужчине за стойкой. – Queria cuatro tacos tinga de pollo y cuatro tacos carne asada, por favor? Queso extra en todos. Ah, y dos horchatas, por favor[3].

Мужчина показал ему размер орчаты с таким видом, как будто спрашивал: «Вы уверены, что хотите две порции?» Бен кивнул.

Не знаю, что именно делало Бена таким неотразимым в ту минуту. Не знаю, было ли это из-за того, что он казался таким знающим в том, что мне было неведомо (испанский), или из-за того, что мужчина, говоривший на иностранном языке, был изначально привлекательным для меня (потому что и это было правдой). Не знаю. Знаю только, что я стояла там, не понимая, что говорят вокруг меня, и думала, что Бен Росс – самый сексуальный мужчина из тех, кого мне доводилось встречать. Он был настолько уверен в себе, уверен в том, что все сложится хорошо. Вот что это было. Это была уверенность. Он обращался по-испански к мужчине за стойкой с тако, и ему не приходило в голову, что он может выглядеть полным идиотом. Именно поэтому он и не выглядел полным идиотом.

– Вау, – оценила я, когда он протянул мне орчату. – Впечатляет.

– Клянусь, я знаю, что тебе посоветовать, – произнес Бен, разворачивая соломинку и опуская ее в мой напиток. – Но я бы солгал, если бы сказал, что не надеялся произвести на тебя впечатление.

– Что ж, пока все хорошо. – Я отпила глоток. Напиток был сладким, холодным, сливочным, но при этом его легко было пить большими глотками. – Вау, это просто замечательно.

Бен улыбнулся и отпил из своего стакана.

– Я справляюсь? – спросил он.

– Ты отлично справляешься, – ответила я. Честно говоря, я была под впечатлением. Я уже давно ни в кого не влюблялась, поэтому уже забыла, насколько возбуждает это чувство и окрашивает в радужные тона все вокруг.

Когда наши тако были готовы, Бен забрал их из окошка упакованными в картон в красно-белую клетку. Он сумел унести их все, удерживая в руках.

В «Кактус-тако» было негде сесть, поэтому Бен предложил посидеть на капоте его машины.

– Этими тако я перепачкаю тебе всю машину и обязательно пролью pico de gallo[4].

– Этой «Хонде» десять лет. Ничего с ней не случится.

– Отлично. Но я же должна была тебя предупредить о том, что я могу быть неаккуратной.

– И ты часто забываешь ключи.

– Ну, я вообще часто все забываю.

– Пока меня все устраивает.

Мы уселись на капот его машины и говорили о нашей работе, о том, как нам нравится жить в Лос-Анджелесе. И, разумеется, я закапала жиром бампер «Хонды». Но Бен только улыбнулся. Ана позвонила, когда я предпринимала слабые попытки отчистить пятно с машины, и я перевела ее на голосовую почту. Когда мы доели тако, мы еще долго болтали с Беном.

Наконец он спросил меня, хочу ли я десерт.

– Ты еще что-то задумал? – поинтересовалась я.

– Нет, теперь выбирай сама.

– О! – Я была в замешательстве. – А ты готов еще к одному приключению?

– Абсолютно! – ответил Бен, спрыгивая с капота и протягивая мне руку. – Куда едем?

– Восточный Лос-Анджелес? – предложила я. Хотя я не знала, где мы находились, но предполагала, что мы примерно в часе езды от моего дома, а Восточный Лос-Анджелес был в тридцати минутах езды от моего дома.

– Пусть будет Восточный Лос-Анджелес, моя прекрасная леди.

Бен помог мне слезть с машины и открыл дверцу.

– Какой джентльмен, – оценила я, усаживаясь на сиденье.