…по сути своей, солдатня – это сброд, это оборванцы, отрыжка нашего общества, это… черт, как быстро одичала, очумела на воле, на выезде солдатня!.. пустячные, идиотские мысли в голове почти каждого, от этого и чушь словесная высыпает из каждой пасти… но если наш боец настолько туп и бестолков, что же говорить о «соляре»?.. у мотострелков вообще одни дебилы служат!..

Жизни проходимцев типа Прохорова, разгильдяев и жлобов типа Титова, затравленных салабонов типа Мышковского, Сычева и Чирикова, хохмачей вроде Панасюка и прочих характерных и нехарактерных личностей и не личностей последнего и промежуточных призывов принадлежали Шарагину. Вернее сказать, он приписан был к этому сборищу характеров, называемому взводом, и благодаря ему делался взвод боеспособным, и обязан был он ежечасно, ежеминутно, ежесекундно думать о взводе, о людях, переживать и волноваться, нервничать, принимать решения, от которых зависело, вернутся солдаты из Афгана домой или нет.

Можно было до бесконечности ругать этих призванных с разных уголков Страны Советов на действительную военную службу пацанов, но Шарагин ругал их сейчас про себя так же, как порой ругал и вслух, за провинности и за мелочи, на которые солдаты плевали, но которые запросто приводят человека на войне к гибели, ругал и в то же время подспудно симпатизировал каждому в отдельности, грустил, когда, оттрубив два года, покидали его взвод окрепшие парни, будь то в Союзе или здесь, в Афгане.

Ценил Шарагин то необъяснимое и уникальное явление природы, что зовется советский, русский солдат.

…откуда берутся у советского солдата порой полное равнодушие к смерти, храбрость безграничная, отчаянная отвага?.. у афганского вояки совсем не так… попробуй сказать ему, что надо ехать из Кабула в Кандагар, он же ни за какие деньги не поедет, каждый из них, из афганойдов, только за собственную шкуру дрожит, а мы охраняем их покой, мы за них всю грязную работу делаем, мы пашем тут, как папа Карло… потому что они все трусы, а наши пацаны рвутся в бой… что это – романтика? да нет, насмотрелись они, и почему-то опять лезут… дурость? не дураки они, чтобы так просто жизнью разбрасываться… долг? нет, это для газет, пустые слова… безрассудство русское? отчасти… не понять это никому… так же, как не понять никому загадку русской души, не разгадать…

…хватит, Шарагин, философствовать, делом надо заниматься, войной, а не рассуждать… с чего это я начал? ах, ну да – о безмерной храбрости советского солдата…

Как бы ни уводил себя с философского лада Шарагин, возвращался обратно в раздумья. Перевернулся на другой бок и стал разглядывать броню БМП, облезшую зеленую краску, прилипшую высохшую грязь, толстый слой пыли, такой же в точности, как, наверное, и у него в легких.

Люди советские в Афгане давились пылью, захлебывались и отхаркивали ее из себя вместе с вязкой желтой слюной.

Неожиданно для себя он подумал, что упоение войной, романтика сражений начинают накапливаться в людях с детства, когда обрушиваются на ребенка кипы книг о войне, мозги едва успевают переваривать героические фильмы, где солдат – непременно победитель, где убивать врага – здорово.

…Стоило солнцу приспуститься с зенита, как солдатня, затихшая было на какое-то время, ожила и, продирая сонные глаза, зевая, выползла из нор, а вместе с ожившей солдатней вновь раздались смех, ругань, окрики.

Накануне, при выдвижении роты к будущим позициям, бойцы схулиганили малость – добыли дополнительный паек и весь первый день, пока окапывались и прятались от «афганца», скрывали сей факт от командира.