Ирину слова хозяйки смутили ужасно: значит, ей придется жить вдвоем с Сэмом? Двусмысленность ставила ее в неловкое положение, но отказаться от гостеприимства Левайнов, когда у нее в кармане 500 долларов, просто невозможно. Сначала следует оглядеться, освоиться, начать писать и продавать картины, тогда можно снять себе жилье. А пока придется быть очень осмотрительной в отношениях с чужим мужем.

Обедали в ресторане, и еда Ире активно не понравилась – жирная и сильно пережаренная, не в меру сдобренная специями и майонезом. Потом немного гуляли по парку, зашли в церковь Христа на местном Бродвее, где Левайны – то ли иудаисты, то ли протестанты, а скорее, вообще атеисты – молча стояли в сторонке, пока Ирина размашисто крестилась на католическое распятие православным перстом. Ей удалось на несколько минут забежать в одно из двух зданий Художественной галереи, поражавшей воображение размахом и богатством коллекции: древность, средние века, Ренессанс, американская и современная живопись и еще разное индейское, африканское, восточное искусство. Да, не один день предстоит ей провести здесь для расширения своего, как выясняется, куцего кругозора! Профессиональный интерес притягивал Ирину к расположенному через дорогу Музею британского искусства, где хранится самая значительная вне Англии коллекция иллюстрированных книг, но затащить туда своих благодетелей она уже не сумела.

– У Йеля двести двадцать пять зданий и двести сорок гектаров земли, – устало сказал Сэм, – я постепенно все тебе покажу, а сейчас – пора на боковую. Сколько часов ты не спала?

– Я дремала в самолете, но, вообще, когда работаю, могу не отдыхать сутками.

– А я не могу, – твердо сказала Сарра. – Но, главное, в этом нет смысла, а только вред здоровью.

Возле дома друзья увидели сборище газетчиков и праздных любопытных. Безостановочно щелкали фотоаппараты, жужжали кинокамеры. Сарра переговорила с одним из студентов и сообщила своим спутникам:

– Именно сегодня кто-то заметил, что дерево под нашими окнами похоже на распятие. Или оно вдруг стало таким? Странно. Старое дерево, я вижу его, сколько здесь живу, и ничего подобного прежде не наблюдала. Но ведь правда похоже!

Ирина протиснулась ближе к предмету всеобщего внимания, и холодок пробежал по спине: ветви переплелись таким образом, что действительно отчетливо напоминали распятие. Вот упавшая на грудь голова в терновом венце, раскинутые в стороны худые руки с натянутыми жилами, яма живота, перекрещенные ноги. Но дело не в том! Два года назад точно такое изображение она сделала в своем альбоме! Один к одному! И в Америку тоже приехала в возрасте Христа. Не иначе как эти совпадения – добрый знак свыше. Дома художница показала старый эскиз Левайнам – те оторопели. Даже Сарра не нашла возражений.

Спать разошлись в задумчивости. Что делали в своей комнате супруги, можно догадаться, а Ира, душа и тело которой были охвачены возбуждением, встала на колени перед раскрытым окном – откуда тянуло ночной свежестью – и стала молиться Творцу Вселенной, чтобы удача и дальше сопутствовала ей, а вдохновение никогда не покидало.

К утру толпа корреспондентов и зевак под окнами рассеялась, пустившись по следам новых сенсаций, но все местные газеты пестрели заголовками «Йель посетил Христос!» В подтверждение этого события под деревом остались потухшие свечи и валялись деньги. Сарра уехала в Нью-Йорк, Сэм отправился в колледж, а Ирина, наскоро выпив уже остывший кофе с каким-то засохшим кренделем, бросила в мойке грязную посуду и установила на лоджии этюдник, чтобы поскорее приступить к своей первой американской картине, которая обозначит мистическую дверь в новую жизнь.