– Спасибо, мать Наталья. Все справно.

Все и вправду было справно, несмотря на отъезд матери Надежды.

За прошедший вечер к Иве забежало несколько сестер – излеченная сестра Рогнеда успела разболтать о гостье по всей обители. И к ночи у Ивы было уже несколько подруг, готовых ради нее на все. Так, по крайней мере, уверяли излеченные.

В общем, одиночеством здесь и не пахло.

– Чем бы вы, Ивушка, хотели заняться?

Этот вопрос ныне уже не вызывал у Ивы никаких проблем.

– Я хочу лечить людей.

– Хорошо, милка. Самое для вас дело! Вы будете работать в нашей больнице. Мы лечим не только своих сестер, но и всех бедняков в округе. Не у каждого из новгородцев есть деньги на личного врача.

– Спасибо!

– Это еще не все, – продолжала мать Наталья. – У меня есть знакомая ведьма. Я договорилась. Вы будете продолжать обучение у нее. Ведь учебники Колдовской Дружины нам, увы, недоступны.

– А почему? – спросила Ива.

Мать Наталья усмехнулась:

– Наверное, чародеи боятся, что мы можем оказаться сильнее. – Она помолчала. – А впрочем, вам пора знать правду. К сожалению, Талант женщин от их взаимоотношений с мужчинами умирает.

– Ввек не буду иметь взаимоотношений с мужчинами, – выпалила Ива.

– Вы хотите стать ведьмой?

– Да! Очень хочу!

– Что ж, я помогу вам. И пусть вы не станете ведьмой… В любом случае, из вас получится хорошая лекарица.

– Я стану ведьмой! – Ива упрямо наклонила голову. – Обязательно стану!

– Хорошо, хорошо… – Мать Наталья улыбнулась доброй улыбкой. – А теперь расскажите, в какой именно момент у вас возникали те… видения, о которых вы мне поведали. Что вы делали?

– Обнимала маму. И Машку тоже. А они меня целовали.

– Меня можете обнять?

– Знамо дело, могу.

– Давайте.

Мать Наталья одарила Иву поцелуем, а та обняла предводительницу за шею.

Изумрудный туман не появился.

– Ничего?

– Ничего, – сказала Ива.

Мать Наталья надолго задумалась. А потом спросила:

– Что происходило еще? Вы что-нибудь ощущали?

Иве эти расспросы вдруг надоели.

– Ничего я не ощущала!.. Просто я… Просто я любила их. И маму, и Машку. Очень любила!

Мать Наталья тяжело вздохнула.

А Ива неведомо почему сказала:

– Я и вас полюблю! Вот увидите!

Предводительница снова улыбнулась, но теперь улыбка казалась грустной. Словно мать Наталья жалела о чем-то…

– Хорошо, милка! Учитесь на здоровье. Я никому не дам вас в обиду!

Ива полюбила предводительницу не вдруг.

Нет, мать Наталья очень хорошо относилась к девочке. Но что-то между ними стояло, и это что-то находилось внутри самой Ивы. То ей вдруг приходило в голову, что ее любовь к предводительнице не понравилась бы маме, той маме, настоящей, сгоревшей в пламени зимнего пожара. Или начинало казаться, что за вниманием предводительницы скрывается какая-то игра, притворство какое-то. Как у самой Ивы, когда она уверяла настоящую маму, будто ей нравится смотреть, как та печет папе пирожки. Она знала, что маме понравятся сии слова – потому и говорила… Хотя с гораздо большим бы удовольствием сбежала на любимый луг, к своим божьим коровкам.

Вот и предводительница говорила Иве слова, которые должны были понравиться девочке, но что думала мать Наталья на самом деле…

Жизнь шла своим чередом.

Ива лечила порезы; училась грамоте, арифметике и прочим наукам в обительской школе; в первицу, середу и пятницу ходила к тете Гориславе, перенимала у нее колдовские чары и заклинания.

Предводительница раз в седмицу посещала девочку, интересовалась Ивиными делами, подолгу беседовала с нею.

Беседы касались самых разнообразных тем – любви и семейной жизни, Додолы и остальных словенских богов, нынешнего Великого князя и Чухонской войны. Только утопленница да сгоревшие родители ввек не упоминались собеседницами…