— Тот, что затеял строительство? — вспомнила я слова Атлин.

— Строительство?! — Мужчина забавно приподнял смоляную бровь. — Нет, девочка. Я не из тех, кто созидает. Мне больше по душе ломать. Ну, нравится тебе наш Лассе? — он поднял взгляд на своего брата, руку которого я нервно сжимала. —  Избранная? 

— Да, так что аккуратнее, — в голосе Лассе было скрытое предупреждение.

— На её платье кровь, — Хаук небрежно ткнул в меня пальцем. —  И кое-что ещё... Я бы сказал, что это чьи-то мозги. Определённо они.

— Твой мир сейчас рухнет, Хаук, — сладко пропела Атлин. — Но, представляешь, не только я способна на уничтожение мертвяка. Она... — В меня снова ткнули указательным пальцем. — Она веслом им головы сносила: башка направо, башка налево...

Мило улыбнувшись, северянка продемонстрировала мои удары, сжимая несуществующее весло.

— Довольно! — рык Лассе оборвал всё веселье. — Что с женщинами?

— Немых с реки вернули и в комнаты отправили. Тут половина - полоумные. Но ничего, поправимо... Жриц выловили и проверили на наличие голоса, — отчитался Хаук. При этом у него было такое выражение лица, словно он измывается над братом.

— Как проверили?  —   шепнула я.

Удивительно, но в окружении этих странных отнюдь не милых Иных я ощущала себя так спокойно.

— Очень просто, — Хаук расплылся в улыбке. — Послушницы же немые. Вот я рукоятью хрясь по пальцам — орёт, значит, к столбу! 

— Тебе волю дай — всех перекалечишь! — Прошипела Атлин и, развернувшись, отправилась за угол. Туда, куда таскали эти странные брёвна.

— Я за всю жизнь ещё ни одной женщины калекой не оставил! — проорал он ей вдогонку. — Не придумывай там!

Между этими двумя явно дружбы не было.

Казалось, они только и ищут повод поддеть друг друга.

— Ясно всё с вами, — проворчал Лассе и поставил меня на ноги.

Я скривилась: болело всё тело. Это не осталось незамеченным. Развернув к себе лицом, Лассе обхватил меня за талию и поднял, усаживая на свою руку. Это было так неожиданно, что я вскрикнула, не сдержав эмоций.

— Тише, Сонья, — ласково прошептал он. — Тебе нужно отдохнуть. 

Обхватив этого гиганта за шею, я не понимала, что творится вокруг меня.

Всюду расхаживали мужчины. Полуобнажённые и в длинных чёрных кафтанах.
К берегу подплыли груженые лодки с высокими бортами. А в них аккуратно сложенные тюки и мешки. С чем? Непонятно.

Развернувшись, Лассе двинулся за угол храма. Там у нас размешались постройки. Но вовсе не старые покосившиеся сараи волновали северянина.

А те, кто находился за ними.

У меня сердце замерло от увиденного.

Несколько рослых воинов на небольшом клочке земли рыли ямы. В них устанавливали грубоочищенные от коры стволы молодого анчара. И к этим вот столбам одну за другой привязывали жриц, совсем как меня этой ночью.

— Хаук, а расскажи-ка мне, это что за творчество? — в голосе Лассе проскальзывало любопытство.

— Ну, — черноволосый мужчина подмигнул мне и почесал затылок. — Я тут у одной послушницы заметил рубцы на спине. Завязалась беседа… Сплетни узнал. Чем храм живёт...

— Хаук, они немые. Печать я снял только с Соньи, — перебил его мой северянин.

— Брат, немые, не значит, что необразованные. С этим тут, скажем, порядок. На чтение и письмо все натасканы, — Хаук прошёлся вперёд. — Считай, что это моя мелочная месть. Обещал я своей знакомице, что высеку каждую, как они красавицу твою. Опередил я тебя? Да! Знаю, что злиться будешь. Но и ты, вардиган, и я понимаем, что в плане пыток я лучший. Ну, кто, как не я, продемонстрирует им искусство порки. Когда одним ударом да до кости...