Мгновенное отрезвление.

– Да, госпожа, – ответила Геста, стараясь смотреть прямо перед собой.

Неожиданно на лице государыни обозначилась улыбка.

– Мы решили, – она оглянулась на спину царя, стоявшего у окна. – Взять тебя во дворец и воспитывать вместе с нашими дочерями.

У Гесты был шок, упади сейчас на нее большой парадный светильник, не вызвало бы такого удивления. После того, что случилось сегодня?! Геста просто онемела. Чего угодно ждала, только не этого. Слова застряли в горле, а взгляд метнулся к мужчине у окна. К отцу. Тот не шелохнулся, словно не слышал, все так же стоял, сцепив руки за спиной. А царица сухо продолжала:

– С этой минуты ты переходишь жить во дворец. Комнату и одежду тебе подготовят, но сначала ты приведешь себя в порядок и отмоешься. А с завтрашнего дня начнется усиленное обучение этикету, танцам и всему, что должна знать царская дочь.

– Простите, государыня, – не выдержала ошарашенная Геста. – Но зачем все это?!

И обвела глазами зал, не в силах сформулировать свою мысль. Как ни странно, такая вопиющая дерзость не рассердила государыню Фелису, наоборот. Она бросила быстрый взгляд на мужа и многозначительно усмехнулась:

– Как зачем? В тебе ведь течет царская кровь, значит, ты девушка царского рода. И можешь радоваться, тебя просватали.

До этого мгновения Геста думала, что больше ее удивить невозможно.

А теперь она снова застыла, потрясенно осмысливая услышанное. Замуж? Она вообще замуж не собиралась, ни о чем таком и не думала. И вдруг ее отдают как вещь, отдают кому-то? Какому-то неведомому мужчине?

Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Слова царицы как будто отскакивали от сознания, не желая укладываться в голове, а в душу сквозь недоумение медленно, но верно просачивался настоящий страх.

– Как… просватали? – с трудом выговорила она. – Могу я узнать за кого?

И запнулась, глядя на отца в надежде, что тот сейчас обернется, скажет, что это такая шутка, и велит ей идти на конюшню. Но ничего подобного не происходило, а действительность неумолимо наваливалась, давила каменной плитой.

– Конечно, – ответила царица, склоняя голову к плечу. – За сына властителя Гелсарта. Скоро его посланные приедут за данью, они заберут тебя с собой и доставят к жениху.

Третий удар был посильнее двух предыдущих. Но он как бы поставил точку, добавил то недостающее звено, сделавшее картину целой. Ее отдадут чудовищу.

Так вот зачем приезжали Гелсартовы послы.

У Гесты мелькнула мысль, что она оказалась права, и мыловарня далеко не худшее из того, что могло случиться в ее жизни. Это неожиданно отрезвило и успокоило, придало силы. Когда некуда отступать, остается только принять свою судьбу.

Девушка задумалась на пару секунд. Было в словах царицы нечто, казавшееся ей совершенно бессмысленным. К чему эта суета, зачем селить ее во дворец, и чему такому можно научить за оставшийся месяц? Да и кому оно нужно? Чудовищу? Гесте вдруг стало смешно от этих мыслей.

Она выпрямилась, подняв голову, и проговорила:

– Государыня, благодарю за вашу щедрость и доброе ко мне отношение, но мне бы хотелось последний месяц провести со своей семьей.

 Спина человека, стоявшего у окна странно напряглась, а царица просто взорвалась криком:

– Нет! И это не обсуждается!

А потом, спокойно разгладив складки на платье, добавила:

– Чтобы ты смогла сбежать со своим конюхом?

Геста вскинула голову, понимая, что царица каким-то образом узнала о неудавшемся побеге. Стало страшно за Ти, что теперь с ним сделают?

– Мы дали слово и должны предоставить для его сына властителя Гелсарта девственную невесту. – продолжала царица. – Это огромная честь для тебя!