Утверждать, что мы не испытывали ни тени беспокойства той дождливой ночью, значило бы утаить правду. Мы ни в коем случае не были одержимы детскими суевериями, но были научены опытом наших исканий и рассуждений, что известная нам трехмерная вселенная представляет собой лишь крохотную частицу всего космического вещества с его энергией. В нашем деле изобилие свидетельств, полученных из надежных источников, упрямо указывало на вмешательство великих сил, бывших, с точки зрения человека, средоточием великого зла. Сказать, что мы верили в существование вампиров или оборотней, значит сделать слишком обобщенный вывод. Напротив, следует уточнить, что мы не отрицали наличия неизвестных и неклассифицированных сущностей, наделенных жизненной силой и материальной формой, в трехмерном пространстве находящихся редко из-за более тонкой связи с пространственными единицами, но все же близкие нашему миру настолько, чтобы периодически являть себя в манифестациях, которые мы, за неимением преимуществ, как наблюдатели, можем никогда не понять. Говоря вкратце, мне и моему дядюшке наличие столь неоспоримых фактов указывало на длительно существующее в доме нечто, появлением два века назад обязанное злокозненным французам-переселенцам и все еще проявлявшее себя благодаря неким, еще не открытым законам существования атомно-электронной материи. О том, что семейство Руле имело противоестественные связи с иными сферами бытия, у обычных людей вызывавших ужас и отвращение, свидетельствует исторический архив. Возможно ли, что погром тех лет вызвал сдвиг неких кинетических паттернов в дьявольском мозге одного или нескольких Руле, в особенности омерзительного Поля, таинственным образом пережившего умерщвленное тело и продолжавшего существовать в многомерном пространстве, функционируя благодаря вектору силы, заданному ненавистью разъяренной толпы? Подобное с точки зрения физических и биохимических процессов не было таким уж невозможным в свете новой науки с ее теорией относительности и межатомными взаимодействиями. Можно ясно представить себе враждебную субстанцию или форму существования энергии, аморфную или нет, поддерживающую жизнь, неощутимо питаясь жизненной силой и тканями живых людей, на которых паразитирует и с которыми иногда сливается полностью. Быть может, она обладает самостоятельным мышлением, или враждебность ее диктуется слепым инстинктом самосохранения. Так или иначе, подобная тварь, стоявшая на пути к исполнению нашего замысла, была нашим врагом, и избавиться от нее для любого мужчины означало исполнить свой долг перед людьми, их жизнью и рассудком. Нас озадачивало неведение относительно того, как могло проявить себя это создание. Никто из живущих не видел его, и почти никто не ощущал его осязаемого присутствия. Быть может, то была энергия самого проклятого дома – призрачная субстанция нематериального мира, или частично воплощенная, неведомая, пластичная масса, способная менять облик по собственной воле, переходя в жидкое, твердое, газообразное состояние или рассеиваясь на атомы. Антропоморфный силуэт на полу, желтое облако испарений, форма корней в рассказах старожилов – все предполагало связь с некой формой человеческой жизни, но как она могла проявить себя, утверждать с абсолютной уверенностью не мог никто.

Для борьбы с ней мы приспособили два устройства: аппарат Крукса с трубкой, энергия на которую подавалась мощными батареями, снабженный системой экранирования и отражателями на случай, если тварь окажется бесплотной и уязвимой лишь для лучистой энергии, также каждый из нас был вооружен армейским огнеметом, что использовались во время мировой войны, если тварь можно было поразить физически, материальным оружием. Подобно эксетерским крестьянам, мы были готовы сжечь сердце твари, если бы таковое нашлось. Всю эту устрашающую технику мы разместили в подвале, в соответствии с местами для наблюдения и отдыха, рядом с камином, где на полу среди плесени проявлялся странный силуэт. Кстати, он был едва различим, когда мы занимались установкой оборудования и когда вернулись тем же вечером, чтобы приступить к нашим наблюдениям. На мгновение я усомнился в том, что я вообще видел, и видел ли отчетливо, но сразу вспомнил о местных легендах.