И Ксандр любезно подал руку.

- Благодарю. Сложный случай. Интересный. До крайности.

Почему-то я вздрогнула. От неожиданности, не иначе, ибо как-то не укладывались в моем представлении прекрасные принцессы и ужасные покойницы.

- Она будто изъедена тьмой и, главное, органы пострадали в разной степени. Ощущение такое, что она умирала давно… очень давно. А теперь, наконец, взяла и упокоилась!

Это было произнесено донельзя радостным голосом.

А принцесса повернулась к Ричарду и поинтересовалась:

- У вас анатомический театр имеется?

- У меня и обыкновенного-то нет, - повинился Повелитель Тьмы, чуть склонив голову. – Извините.

- Плохо, - взгляд Летиции сделался донельзя задумчивым. – Как можно жить без прекрасного?

- А что прекрасного, извините, в анатомическом театре? – осторожно уточнил Ксандр, глядя на пальчики, что лежали на его руке. Верно, прикидывая, сколь прилично будет от этих пальчиков избавиться.

Если осторожно.

- Прогресс! – отозвалась Ариция Ладхемская. – Прогресс всегда прекрасен, как и путь к познанию.

- Так… а все-таки, - Летиция выпустила жертву. – Где у вас тут трупы вскрывают?

- Ну… - Ксандр и Ричард переглянулись.

И вид у них сделался несчастным.

- Только не говорите, что не вскрывают! – Летиция и ножкой топнула. – Это… это в конце концов, обитель зла и порока!

- Да? – рябая девица начала оглядываться. – Тут?

- Нам так говорили, - поспешила сгладить неловкость Ариция. – Наверняка, преувеличивали… в отношении порока.

- Да, да, - закивала рябая. – Верю. Совершенно беспорочная обитель зла.

Ричард издал сдавленный звук, то ли стон, то ли с трудом сдерживаемый, но совершенно неуместный в данной ситуации смех. А я сказала:

- Думаю, тут найдется какая-нибудь… лаборатория. Или просто комната со столом?

Комната нашлась.

Летиция Ладхемская переодевалась.

И делала она это с совершенно неподобающей облику и положению поспешностью. Молча суетились служанки, и в каждом прикосновении, в каждом жесте их ей чудилось то самое неодобрение, которое Летиция, как ей казалось, преодолела. Вместе с неподобающими принцессе склонностями.

Преодолела.

Забыла.

Давно уже забыла. А тут взяла и вспомнила. Вдруг.

Но… но разве могла она поступить иначе?

Спину жег неодобрительный взгляд дуэньи, которая поджала губы, что, впрочем, не мешало ей жевать. Жевала она чеснок, изредка обмакивая дольки в освященный мед.

Платье сняли.

И нижнее тоже. Убрали часть юбок. Фижмы. И ослабили корсет.

- Ты тоже думаешь, что я зря? – тихо поинтересовалась Летиция и закрыла глаза, позволяя стереть с лица своего краску. Стирали теплыми надушенными полотенцами. – Матушка была бы недовольна.

У нее, может, опять бы сердце прихватило.

- Несомненно, - проскрипела дуэнья, выдыхая теплый чесночный аромат. – Вы, ваше высочество, уж позвольте, но проявили совершенно непростительную неразумность, показав столь неуместный интерес к… случившемуся.

Она чуть запнулась, а физия сделалась еще более торжественной и одухотворенной.

- Но это можно еще объяснить.

Летиция поморщилась.

Всегда объясняли. Во всяком случае еще в детстве, когда она не знала, что титул – это прежде всего ограничения. И пусть принцессе многое проститься, но… не это.

Лучше бы она тогда и вправду любовником обзавелась.

Любовник – это хотя бы жизненно.

Понять можно.

- Нет, - Ариция покачала головой. – Напротив, я думаю, что ты все правильно сделала.

- Я? – Летиция выхватила полотенце из рук служанки и сама стерла с лица краску. Закрыла глаза, наслаждаясь таким недоступным ощущением чистой кожи. И продляя его.

Она действительно забыла, как это возможно, вот так…