Матвей стоит, облокотившись о дверной косяк, и насмешливо смотрит на меня. Я и забыла уже, что он в ванной заперт, так зациклилась на разговоре с хозяйкой квартиры.

– Тебе пора, – машу в сторону выхода.

Мужчина отталкивается от дверного косяка и делает шаг в мою сторону, потом ещё один. Медленной, размашистой походкой подбирается ко мне, словно хищный зверь, готовящийся напасть на свою добычу.

– Ты же сказала, что если я буду вести себя хорошо, то… – он играет бровями и касается слегка шершавыми подушечками пальцев моей щеки.

Я резко делаю шаг назад, словно меня ударило током. Сколько он будет испытывать на прочность мою выдержку?

– Да, но… – пытаюсь противостоять напору некогда любимого мужчины, но понимаю, что бессильна в этой битве.

– Я хочу получить свою награду.

9. Глава 9

– Награду? – удивлённо вскидываю брови и делаю ещё несколько шагов назад.

Увеличиваю расстояние между собой и Мэтом на всякий случай. Нет, я не боюсь, что он набросится и возьмёт меня силой, потому что муж всегда был нежен со мной. С другой стороны, если наши отношения были одной сплошной игрой, вдруг на самом деле Матвей другой? Что, если я не знаю его настоящего?

Страшное осознание вызывает мелкую дрожь по телу и оседает в желудке тяжёлым камнем, вызывая резкий приступ тошноты. Раньше со мной не бывало подобного.

Левин вновь сокращает расстояние и пытается коснуться меня, но я дёргаюсь, инстинктивно обнимая себя руками. Возможно, мой взгляд сейчас куда красноречивее любых слов, потому что Матвей моментально меняется в лице. Ухмылку, которая украшала лицо мужа, сменяет печать непонимания.

– Ада? – звучит, будто с упрёком. – Ты что, боишься меня?

Он медленно опускает руку, а мышцы его лица напрягаются.

– Уходи, – произношу жалким тоном. Стыдно от собственной слабости и беспомощности.

– Но ты обещала, – произносит настойчиво. Матвей вообще не привык сдаваться, он всегда такой: напористый и целеустремлённый.

– Уходи, – я ещё крепче обнимаю себя до побелевших костяшек на руках, и вжимаюсь в стену.

Муж кивает, хмуря густые брови, разворачивается и идёт к двери.

– Сейчас я уйду, – произносит, стоя ко мне спиной, – но потом вернусь. И мы всё равно поговорим.

Входная дверь хлопает, и громкий удар, кажется, даже сотрясает стены квартиры. А я сползаю по стене вниз и, обхватывая руками колени, раскачиваюсь из стороны в строну.

Горячие слёзы обжигают кожу, катятся по щекам и впитываются в ткань платья.

До чего же больно быть рядом с человеком и осознавать, что ты не нужна ему. Что он не любит, а просто хочет использовать в своих целях, убивая тебя вновь и вновь. Продолжая бередить незаживающую рану. Неужели у Левина нет ни капли совести, что он продолжает преследовать меня? Может быть, стоит отказаться от дедушкиного наследства, и тогда эта семейка оставит меня в покое?

Из-за случившегося весь вечер проходит, как в тумане, а ночью я забываюсь тревожным сном.

На следующее утро меня вызывает Ашот Георгиевич. Причём, я даже полы нормально вымыть не успеваю, но директор настойчиво требует пройти в его кабинет.

– Скажи-ка, Адочка, – он смакует моё имя, нарочно растягивая гласные, – как тебе у нас? Не обижает никто?

Мужчина барабанит пальцами по столу и не сводит с меня чёрных глаз. Мне не нравится его взгляд, и передёргивает каждый раз, стоит почувствовать это липкое ощущение чужих глаз на коже. Но я терплю, потому что не хочу остаться без работы.

– Всё хорошо, – натягиваю на губы вежливую улыбку.

– Да-а? – урчит директор, напоминая огромного довольного жизнью котяру.