Но ответом ему стала тишина. Гнетущая такая, замогильная, полная безысходности. Даже самые боевые товарищи нашего отдела не нашли, что спросить. Хотя, признаюсь, вопросов накопилось множество.

И главный из них: какого хрена?!

Ради приличия Валерьевич ещё с минуту покрутился на месте, а затем сказал: «Они у нас как старый процессор, долго загружаются» и вернулся к себе (уже не к себе!) в кабинет, чтобы передать преемнику дела. Напоследок он попросил не донимать его расспросами до конца рабочего дня.

— Что ж, вот теперь сделайте мне кофе, — язвительно повторил Максим Скворцов, ни к кому конкретно не оборачиваясь. — Напоминаю: без сахара, со сливками.

А затем он тоже скрылся в коморке, которая вскоре будет принадлежать ему. Десятки заинтересованных взглядов обратились в мою сторону.

— Думаю, он имел в виду тебя, — потупилась Ирочка Ливанова.

— Сто процентов, что тебя, — подтвердила Люда с жалостью. — Ты, конечно, можешь никуда не идти, но...

— Предатели, — прошипела я обреченно.

Вот и что теперь делать?..

2. Глава 2

Сильнее всего мне хотелось отказаться. Нет, не так. Для начала перевернуть всё к чертям собачьим, разворотить кабинет, вылить на волосенки нового директора воду из-под бамбука. А уже потом отказаться. Я даже представила, как ухожу, громко хлопнув дверью, а вслед доносятся громкие аплодисменты. Почему-то в моих фантазиях мне аплодировали стоя.

Соблазнительная картинка.

А потом я вспомнила о кредитах, бесконечных долгах, километровых счетах и чуть-чуть умерила пыл. Самую малость.

Соберись, Арина, ты всё-таки взрослая и разумная девушка, а не дворовая истеричка. Обдумай, как лучше всего поступить?

Матом его послать или неприличным жестом?

Фраза «Да идите вы в задницу, Максим Степанович, и кофе туда же засуньте» почти сложилась в моей голове, когда Люда встала из-за стола и схватила меня под локоть.

— Пойдем на кухню, — приказала, сверкнув глазами. — Мы с тобой не гордые, сделаем всё, что он просит.

— Вообще-то я гордая, — помотала волосами. — Он в край охамел. Я разве похожа на секретаршу?

Люда вдумчиво меня осмотрела. Её взгляд просканировал мои разношенные кроссовки (зато удобные). Пробежался по клетчатой, выцветшей рубашке, которую я горячо любила. Зацепился за кичку из волос. Наконец, коллега, а по совместительству лучшая — и единственная — подруга поправила дужку моих очков и вздохнула:

— Нет, на секретаршу ты вообще не катишь. Скорее — на бродяжку без определенного места жительства.

— Спасибо за честность.

— А ещё у тебя уши большие и сисек нет, — добавила Люда радостно. — Не куксись, я же любя.

Ну-ну, только истинный друг сумеет втоптать в грязь по самую макушку, ударить по больному и даже не огрести за это.

Кухонька стояла отдельным помещением, и кофе тут определенно имелся. Да только я не собиралась растрачивать его на какого-то козла, который вот так ворвался в жизнь нашей службы и разрушил всё, что строилось долгие годы.

Почему Валерьевич не выбрал на должность директора кого-нибудь другого? Да хоть кого, любой справится лучше, чем… чем…

Меня взяла такая злость, что заскрежетали зубы.

— Решено, увольняюсь! — Я плюхнулась за обеденный стол и опустила лицо в ладони.

Люда тем временем копалась в ящичках шкафа в поисках чистой посуды. Таковой у истинных программистов не водилось, ибо разве можно пить из кружки без потеков вчерашнего чая?

— Ты не уволишься, — покачала головой подруга. — У тебя долгов столько, что даже если продашь обе почки — хватит только на первый платеж.

Люда знала меня долгие семь лет, и она была чертовски права. Жизненная ситуация не позволит мне уволиться, но и терпеть хамское отношение я не намерена.