Сбора всей доступной информации о каждом мужчине, посещавшем литературный вечер.

Разумеется, слухи успели выползти на улицы города раньше, чем я покинула салон мадам Эрхи, как и предсказывала Амелия, а потому список заинтересованных лиц ширился, но смутное чутье раз за разом возвращало меня к списку имен гостей. Почему? Не знаю.

Наверное, интуитивно понимала, что среди самой разношерстной по возрасту, титулам и достатку публике обязательно отыщутся те, кого заинтересует недвусмысленное приглашение к торгу. И от них уже можно будет отталкиваться, выбирая себе самого беспроблемного и не угрожающего моей привычной самостоятельности супруга.

А потому день за днем я заполняла строчки досье на каждого, исподволь узнавая, кто чем владеет, что любит и какой взгляд имеет на взаимоотношение между людьми. Потенциальным отношением к собственной супруги я не интересовалась принципиально, потому что вопрос: «А как вы думаете, сей лорд будет добр к своей жене?» поставит крест на всей конспирации.

И, разумеется, я не оставляла попыток уговорить герра подождать с аукционом, не желая выступать свиной головой на прилавке. Увы, это давалось хуже всего. Князь Вольдемар только хмурился, злился и пару раз изволил повысить голос, выговаривая мне за необоснованные капризы, сидящие у отца «вот тут» – где-то в районе кадыка. Крайняя попытка разбилась об усталое признание: «Луиза, я все равно выдам тебя замуж. Не сегодня, так завтра. Мне надоели эти шепотки, портящие репутацию семьи и твое будущее, так что изволь смириться, пока не отправилась под венец с первым встречным».

Первым встречным, видимым из окна, оказался толстячок-барон со скромными залысинами, совершающий вечерний моцион с крохотной собачкой на поводке, а потому я потупилась на выразительный взгляд отца, услышала довольный хмык и решила сосредоточиться на основном плане.

И я его понимала, однако продумывать детали собственного будущего становилось все труднее и труднее, потому что ни одного достойного кандидата в мужья среди любителей поэзии не объявлялось. На некоторых лордов даже не удалось нарыть и пары слов, слишком далеки были интересы Эдинтеров от них, так что даже слуги разводили руками, не в силах удовлетворить мое любопытство. Открыто же интересоваться мужчинами у матушки я опасалась, не дай бог, отправит выстаивать службы Артоне для очищения от греховных мыслей.

Тем удивительнее было однажды получить письмо от графини Кэрроб, которая не скрываясь сочувствовала моему положению, выражая негодование торговой практике Рагонды. Она же предложила посильную помощь в знакомстве с приличными и надежными лордами, которых могла бы заинтересовать моя личность и родовое имя, со всеми прилагающимися к нему плюшками, и которые могли бы попросить моей руки до сего унизительного действа.

Я же поблагодарила графиню и оставила эти знакомства на потом. Когда появятся первые результаты моего демарша в модный салон, можно будет и познакомиться, тогда все претенденты окажутся в равных условиях, а пока следовало соблюдать осторожность – мало ли, вдруг найдется тот, кто и в самом деле сделает слишком выгодное предложение отцу в числе первых, повлиять на которое я окажусь бессильна.

Такого хода со стороны уже знакомых мне лордов я не опасалась. Напротив, даже ждала, когда первые письма об интересе к моей персоне лягут на отцовский стол весомыми намерениями. Из этих намерений можно будет формировать список будущих гостей аукциона и выбрать того единственного, кому страшно не повезет заиметь меня в жены. Хе-хе, «везунчик».