Китти это сильно заинтересовало, и она развернулась к графу почти всем корпусом.

– Да?! А как вы это определили? Поделитесь, мне очень любопытно!

– Ну вот глядите: всякий раз, когда жених не смотрит в сторону невесты, она на него украдкой поглядывает. Я бы сказал, что с нежностью. Он очень заботливо подкладывает ей еду на тарелку, а когда приходится вставать и благодарить гостей, всегда берет невесту за руку. Причем не холодно-формально, а скорее аккуратно и ободряюще. И на ее бледной коже всякий раз после этого прикосновения проступает румянец. А когда гости опять кричат: «Горько!», молодая хоть и краснеет, но не стоит столбом, а кладет руки супругу на плечи. А потом еще долго прячет взгляд в тарелке и, готов побиться об заклад, не потому, что ей неловко. Просто ей нравятся эти поцелуи, и она стесняется своих ощущений. Если между ними и не любовь, то весьма теплые чувства, так что вам не стоит волноваться, – подытожил Дебре.

Глаза принцессы широко распахнулись.

– Вы все это считали прямо сейчас? Только лишь по их мимике? – пораженно ахнула она.

Дебре скупо улыбнулся.

– Я менталист, это накладывает существенный отпечаток на мою наблюдательность в том числе.

Но Китти уже не услышала этой фразы и про молодых сразу забыла. Дебре улыбнулся! Чуть-чуть, едва уголками губ, но все же! Может, что-то осталось живое внутри этой ледяной статуи? Страшно захотелось его расшевелить. Это был как вызов самой себе.

Солнце начало садиться, и молодых стали провожать с праздника. Близкие норовили обнять пару и шепнуть несколько слов на ухо жениху или невесте. Китти тщательно вгляделась в лицо новобрачной, но ни страха, ни неприязни перед ожидающей девушку ночью не увидела. Да, щеки невесты горели пунцовее роз в саду, но редкие взгляды, которые она кидала на суженого, были полны ласки и чистой радости. Может, все вранье в том романчике? Не зря же брат изолировал от нее подобное «низкопробное чтиво». Или… если ты искренне любишь, все не так уж и страшно? Сможет ли она полюбить Анжея, пока даже ничего не зная о нем?

Рука непроизвольно потянулась к фужеру, и Китти сделала еще один глоток. Новобрачные как раз отбыли, и свадебный распорядитель объявил танцы.

– Я хочу танцевать! – повелительно произнесла принцесса, поднимаясь с места.

– Это не дворец. Вы можете смешаться с толпой, и это…

– Небезопасно, – закончила за графа Китти. – Так пойдемте со мной, маршал, за чем же дело встало?!

Действительно! Она же собиралась его растормошить! Вот сейчас самое время.

– Хорошо, – проговорил Дебре после секундной заминки. – Но боюсь, я не знаток местных танцев.

– Бросьте, – отмахнулась принцесса, засмеявшись. – Посмотрите на этих людей – они просто веселятся, отплясывая кто во что горазд. Уверена, и вы так сможете!

Музыка то гремела, то плавно лилась, внутри Китти словно активировался источник неиссякаемой энергии, как в ее зачарованной шкатулке. Она шагала, крутила мудреные па, подпрыгивала, вертелась, словом, отдавала себя процессу целиком, не стесняясь, зная, что танцевать умеет на редкость хорошо. Любопытно, что Дебре не отставал. Понятно, что он тоже аристократ, но когда у него было время этому учиться? Йохана вот ей всегда с трудом удавалось заставить. А маршал (ох нет, Серж, они же договорились, что в личном общении станут называть друг друга по имени!), похоже, тоже наслаждается процессом. Его настороженность словно отодвинулась на второй план, в глазах появился какой-то блеск, и каждый раз, оказываясь в кольце его теплых рук, Китти хотелось замереть и продлить эти мгновения подольше, так там было хорошо и уютно.