– Любопытный это случай, – сказал Делаханти Магуайру, после того как они доложили в участок об исчезновении Терезы, но говорил он о найденной на крыльце бродяжке, чья судьба куда больше занимала обоих полицейских.

Девушка эта, совсем недавно отправленная в больницу, принадлежала к той части общества, что обращает порок в прибыль, и стражам закона хотелось выяснить причину ее попытки самоубийства.

– Кажется, я знаю эту женщину. И думаю, знаю, откуда она. Да и вы тоже… Видели заведение «У Адель», здесь, за углом? Она не сама пришла на крыльцо мясника. Ее туда отнесли. Вы знаете, как это бывает.

– Вы правы, – согласился Магуайр. – Ее явно бросили на крыльце, и она точно из того дома. – Оба они задрали носы и многозначительно переглянулись. – Давайте-ка туда заглянем, – прибавил Магуайр.

Они повернули за угол, приметный красный фонарь над дверью дома 68 красноречиво указывал на род занятий хозяйки. Служители закона неспешно подошли к дому и постучали. Дверь тотчас отворила размалеванная обитательница полусвета.

– Где Адель? – осведомился Магуайр, и мужчины вошли, по обыкновению не сняв шляп.

– Она уже в постели.

– Скажите ей, чтобы спустилась.

Они неторопливо уселись в пышно, но безвкусно обставленной, сплошь увешанной зеркалами гостиной и принялись ждать, переговариваясь шепотом. Некоторое время спустя показалась заспанная женщина лет сорока в кричаще-ярком домашнем платье из тяжелой ткани и красных комнатных туфлях.

– Мы здесь по поводу того самоубийства, что произошло здесь сегодня ночью. Что вы скажете о нем? Кто была та женщина? Как она оказалась на крыльце дома неподалеку от вас? Ну, полно, – прибавил Магуайр, когда мадам изобразила на лице негодование и оскорбленную невинность, – вам все известно. Бросьте ваши увертки! Как вышло, что она приняла яд?

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – заявила женщина, разыгрывая полнейшее неведение. – Я не слышала ни о каком самоубийстве.

– Да будет вам, – вмешался Делаханти, – девушку нашли за углом вашего дома. Вы знаете. Мы понимаем: у вас есть связи и влиятельные знакомые, – но все же нам нужно кое-что узнать об этом деле. Ну же, будьте откровенны. Это не получит огласки. Что заставило ее принять яд?

Под пристальными взглядами полицейских женщина мгновение поколебалась и наконец сдалась:

– Ну… ну… ее бросил возлюбленный, вот и все. Она так горевала, что мы ничего не могли поделать. Я пыталась, но она и слушать не хотела.

– Возлюбленный, значит? – протянул Магуайр, будто прозвучало нечто неслыханное. – И как его звали?

– Не знаю. Ни в чем нельзя быть уверенной.

– А как ее звали… Энни? – лукаво поинтересовался Делаханти, делая вид, будто имя ему известно и спрашивает он только ради формальности.

– Нет, Эмили.

– А все же как она оказалась на том крыльце? – осведомился Магуайр самым любезным тоном.

– Джордж отнес ее, – призналась мадам, подразумевая слугу, который исполнял всевозможные ее поручения.

Затем слово за слово перед сидящими в гостиной полицейскими предстала вся печальная история, столь же безрадостная, как все сумасбродства, заблуждения и страдания этого мира.

– Сколько ей было лет?

– О, двадцать один год.

– А откуда она родом?

– Она выросла здесь, в Нью-Йорке. Думаю, однажды вечером родители заперли дверь и не впустили ее в дом.

Что-то в голосе женщины при этих словах заставило блюстителей закона вспомнить старого Рогаума и его дочь. Они совершенно забыли о ней, хотя и объявили розыск. Опасаясь слишком грубо вторгаться в тайны этого широко известного заведения, тесно связанного с политическими кругами, стражи порядка удалились и уже за дверями заговорили о втором происшествии.