Приборная панель была неутешительна, а стрелка готовилась к зимней спячке.

– Эх, Дмитрий Алексеевич, лучше бы вы вчера свою тачку заправили, а не незнакомок в Горизонте.

Забугорная жестянка, даже имея такого водителя-раздолбая, бодро докатила меня до парка. Умеют же немцы строить, тачки у них, что надо. Да, жаль, что девки страшные.

Сегодня в парке было многолюдно, от чего киперам приходилось ещё тяжелее. В столь ранний час здесь собрались все: и любители будничных скидок, и несколько школьных экскурсий. Последние доставляли больше всего хлопот. Пятнадцать или двадцать оболтусов на одного более-менее вменяемого взрослого. Неудивительно, что даже черепахи попрятались по всему вольеру под брёвна и навесы. Че Гевара и тут пошёл дальше всех и с успехом притворился мёртвым.

Капуцины, у которых я теперь прочно обосновался, и вовсе не торопились спускаться с ветвей на землю.

– Чё как?! – обратился я к приматам, внося в вольер большой ящик с их любимыми лакомствами и игрушками.

Поступил приказ от начальства: расшевелить питомцев ради развлечения гостей. Я видел, как Надя недовольно покачала головой в ответ на такое самодурство, но перечить великому и ужасному Карабасу-Барабасу не стала. Ну а мне оно и нафиг не надо.

Дружище Чиба по обыкновению самым первым проявил чудеса своей смелости и спрыгнул прямо в ящик.  Зелень и орехи тут же взмыли вверх не очень красочным салютом, но пушистая публика осталась довольна и тут же налетела на угощения.

Несмотря на то, что зоопарк был увешан табличками с правилами поведения в нём, как ёлка гирляндой, каждый второй посетитель не считал зазорным бросить чем-нибудь в моих мартышек. Я старался быть терпеливым и всепрощающим, но когда какая-то мелочь пузатая попала в меня конфетой, я вышел из себя, громко хлопнув дверью на прощание трезвому рассудку.

– Ща как дам, – гаркнул я, подскочив к прутьям и заставив школоту обратиться в бегство. Капуцины одобрительно запрыгали на ветках и заулюлюкали на свой манер, а Чиба тут же подскочил к прутьям, мол он тут тоже не пальцем деланный. Кореш мой, так-то.

Чувство мести гнало вперёд и я бы даже ринулся в погоню и отодрал бы какие-нибудь хулиганистые уши, но тут, так не вовремя, появилась Маша.

– Сбор у фонтана, быть всем, – крикнула она на ходу.

Странно, Надя ничего не говорила. Стряслось может что? Моё дело маленькое – подчиниться. Вышел из вольера, послушно побрёл к центральной площади. Я умею быть хорошим мальчиком! Проходя мимо старика-тигра, на всякий случай заглянул внутрь, вдруг это он хвост отбросил и из-за этого такой сыр-бор. Но Шерхан лежал в тени и лениво шевелил лишь одним хвостом. Мужик!

До фонтана я добрался первым, чем был очень недоволен. Развели кипишь, а сами… Хоть бы объяснили по-человечески. Колонки по периметру на мгновение запнулись, прервав усыпляющую лекцию какого-то ботаника, и выплюнули первый аккорд какой-то песни. Интуитивно я тут же почувствовал что-то неладное.

Со всех сторон и уголков необъятного зверинца к центру площади спешили киперы, зоотехники и Бог весть кто ещё тут у них работает. В моей же голове крутилась только одна мысль: “Нет, пожалуйста, нет!”

Выстроившись в несколько рядов на площади, они начали хлопать в ладоши, подозрительно чётко попадая в такт мелодии, чтобы всё это могло казаться случайностью. Я же спиной стратегически отступал в кусты. Мне этот позор нахер не нужен.

– Попался! – на моей шее повисла Машка и втянула меня в эпицентр зашквара.

Нет, нет, нет! Умоляю, только не сраный флешмоб!

Киношные бурундуки фальшиво горланили песню через колонки. Сотрудники скакали как горные козлы на потеху детям. Я сгорал со стыда. Ровно до тех пор, пока не заметил в первом ряду знакомую белокурую макушку.