Мы вошли туда без стука и застали за работой троих людей. Несмотря на поздний час, они работали. Один был молодым парнем и, похоже, именно он был одним из глиномесов, так как он занимался тем, что превращал бракованные изделия обратно в глиняную массу. Парень работал, сидя на табурете перед большой кадкой глины, и повернул к нам голову, едва мы вошли. Приветливо кивнув, он учтиво поздоровался с нами. Как, впрочем, и двое других работников. Ими оказались девушки с простоватыми и глуповатыми лицами. Одна из них носила на голове белый платок, стояла за гончарным кругом и изготавливала нечто похожее на шарообразную вазу, вторая имела длинную русую косу и была занята не совсем понятно, чем. Видимо, сортировала изделия, проверяя, как они подсыхают.

Так, интересное дело. Я керамистка, но…. Что тогда я делаю, если всё делают эти люди?

- То есть, глину мешу не я? - поразилась так искренне, что Дуняша рассмеялась:

- Ну, конечно, не ты! Скажи спасибо, что тебе вообще разрешили заниматься вазами! Матушка была против, ведь твои руки не для работы. Антип, кстати,её поддержал. И только Федька был на твоей стороне. Говорил, что ваза только тогда будет поистине твоей, если ты создашь её от начала и до конца. Я, кстати, тоже всегда тебя поддерживала, хоть и не понимаю, какая радость трогать руками эту грязную жижу. Она покосилась на парня, что сидел подле кадки. Его руки были в глине по локоть.

- Спасибо, - поблагодарила её я. - Хорошо, тогда зачем я здесь?

- Ты должна дать указания глиномесам, - пожала плечами Дуняша. - Не знаю, что это значит, я сюда редко заглядываю. Но матушка называет глиномесами всех, кто здесь трудится, она не очень вникает в процесс.

Я растерялась. Какие указания могу дать я этим ребятам, если они о глине знают куда больше, чем я? Да и как знать, что им говорила обычно Марго? Может, она и не давала никаких указаний…

- Меси глину… тщательно, - доброжелательно посоветовала я парню, и тот в ответ посмотрел на меня удивлённо.

Дуняша захихикала:

- Они знают, что делать. Наверно, ты должна дать им задания и посмотреть, как поживают изделия, ждущие росписи…

Я огляделась. В помещении имелось несколько столов, каждый из которых мог похвастаться различными инструментами, лежащими на нём. Также имелись стеллажи с заготовками ваз и блюд.

Дуняша, пока я глазела по сторонам, придумала, как мне помочь. Она подошла к парню, который был занят глиной и обратилась к нему:

- Я никогда не спрашивала, а вот теперь стало любопытно: как вообще здесь всё происходит? Расскажешь мне? - и она обворожительно ему улыбнулась.

Парень поднял на неё глаза в таком изумлении, что мне стало его жаль. Ведь Дуняша сейчас его очарует, он потом покоя знать не будет!

Он нервно сглотнул. Две оставшиеся работницы захихикали, видя его реакцию.

- Конечно, я могу рассказать, Евдокия Андреевна! - он всполошился, поднялся с места и подошёл к стене, где стояли кадки с водой и глинами других оттенков и цветов. Сполоснув руки, он вытер их о передник и вернулся к нам. - Можно ведь… рассказать? - уточнил он у меня.

- Да, - благосклонно кивнула я. - И показать тоже можно. Я очень рада, что моя сестра заинтересовалась нашим… искусством!

Он обрадовался. Дуняша глянула на меня и хихикнула, довольная своей идеей. Я была благодарна ей. Хоть узнаю теперь, что тут вообще творится. От слова «творить», конечно.

- Всё начинается здесь, - он указал рукой в сторону стоящих вдоль стены кадок. - Маргарита Андреевна выбирает, из какой глины будет изделие. Глин разных много… Но Маргарита Андреевна обычно выбирает красную. Я заливаю её водой и мешу в кадке, чтобы она стала мягкой. Тут особый навык нужен… - он смутился тому, что похвастался своим умением. - Потом мы идём к столу, и Маргарита Андреевна показывает примерно, что хочет увидеть. И я начинаю лепить. Это довольно просто…